26.07.2009 | Диски

Белые начинают и выигрывают

Новорожденная группа The Dead Weather записала свой первый альбом

«Алло! Это кто, б…дь? Ты разговариваешь, как баба!» — орала в телефонную трубку черноволосая бестия, поющая в группе The Kills, Элисон Моссхарт, стоя у провинциального английского «Старбакса». На проводе был Джон Гиллис, более известный под пиратским псевдонимом Джек Уайт, — лидер The White Stripes и The Raconteurs, автор главной песни к последнему фильму про Джеймса Бонда, страстный поклонник Led Zeppelin. Их вспыльчивый диалог закончился тем, что Элисон прибыла в резиденцию Уайта в Нэшвилл. Джек сел за барабаны и сказал: «Теперь я играю в твоей группе». Откуда-то сбоку явился клавишник Queens of the Stone Age (и почему-то взялся за гитару) и басист The Raconteurs. Через пару недель новорожденная группа The Dead Weather записала свой первый альбом «Horehound», что в переводе с английского означает «белокудренник, или шандра обыкновенная».

Уайт любит устраивать вокруг своих созданий мистификацию — но в случае с The Dead Weather в излагаемую им версию легко поверить.

Хотя бы потому, что «Horehound» звучит так, будто его записали не за пару недель, а за пару часов — два десятка секунд недолгой жизни песен нередко уходит на разминку музыкантов; здесь слышно, как Моссхарт бьется подбородком о микрофон и как кому-то приходит СМС. Сложнее поверить утверждениям о том, чья это группа, — несмотря на то что Уайт здесь ограничивается ролью барабанщика (и отменно демонстрирует, что до Бонэма ему далеко), несмотря на то что авторами большей части песен значатся Элисон и басист с гитаристом, совершенно очевидно, что это целиком и полно­стью затея Джека; только он умеет пускать в дело традиционный набор электрических инструментов с таким видом, будто знает обо всем, что с ними делали за последние 50 лет, — но ему на это плевать.

«Horehound» — это сорок четыре минуты чернушного панковского блюза, сыгранного с кондачка, плюс выполненная в той же стилистике перепевка дилановской вещи про пони по имени Люцифер; рок вокруг часов, которые показывают время перекура.

Звук груб, как кожа советской косухи, клавиши гудят в каком-то готическом стиле, гитара разбрасывается колючими аккордами, Моссхарт поет низким, благородно потасканным голосом — Уайт подвывает из-за ударной установки. «Horehound» отличает завидное единство времени, места и действия; это как бы сеанс одновременной игры на нервах. Джек и Элисон нередко поступаются структурой ради разрушительной силы, а мелодией ради инфернальной эротики; он и она тут, натурально, одна сатана; эта запись пахнет серой, потом, сексом, наконец.

Разумеется, Джек Уайт многих раздражает — например, ­меня. По количеству выпущенного за последние годы ­мате­риала с ним может конкурировать разве что Сергей Шнуров — и, в общем, в устах Уайта абсолютно закономерно звучала бы шнуровская фраза «Много я всякого говна написал». Он склонен к широким жестам и дурацким выходкам (скажем, во время одного из туров The White Stripes он требовал именовать себя не иначе как Три Косаря). Он без малейшего стеснения тырит у всех приемы и присваивает их себе; в случае The Dead Weather жертвами стали электрический блюз, гаражный панк, ранняя Пи Джей Харви, а также неожиданным образом Rage Against the Machine — причем с последними Уайт справился куда лучше, чем Том Морелло на своей недавней пластинке с рэпером из The Coup. Его постоянно подозреваешь в мошенничестве — потому что спонтанность у Уайта непостижимым образом сочетается с основательностью; посмотрите на фотографии The Dead Weather — мало у каких бруклинских хипстеров так тщательно проработан визуальный образ. Он, в конце концов, разговаривает, как баба. Уайт, конечно, спекулянт и симулянт — но, как и Шнурову, ему решительно нечего ­проти­вопоставить. На последних пластинках The White Stripes его понесло в сторону большого стиля и великих американских традиций, что понятно, но, по-моему, несколько чересчур. С появлением The Dead Weather Джек вновь ставит под ружье свою родную драную стилистику — и это оказывается как нельзя кстати. Потому что музыка рок в 2009 году повсеместно звучит как воспоминание — и только в руках Уайта возвращается к своей бесспорной животной природе. Оставайся, мальчик, с нами, будешь нашим королем.

Источник: "Афиша", 20 июля 2009 года,