Еще с XIX века, с первых шагов демографической статистики, было известно, что социальный успех и социально одобряемые черты совершенно не совпадают с показателями эволюционной приспособленности. Проще говоря, богатые оставляют в среднем меньше детей, чем бедные, а образованные – меньше, чем необразованные.

«Даже у червяка есть свободная воля». Эта фраза взята не из верлибра или философского трактата – ею открывается пресс-релиз нью-йоркского Рокфеллеровского университета. Речь в нем идет об экспериментах, поставленных сотрудниками университетской лаборатории нейронных цепей и поведения на нематодах (круглых червях) Caenorhabditis elegans.

За месяц до статьи в журнале ZooKeys, возвестившей о присвоении имени Трампа насекомому, журнал Science опубликовал список видов, названных в честь Обамы. Таковых набралось целых девять: лишайник, два паразитических червя, крупный паук, три рыбки, ископаемая ящерица (получившая даже не видовое, а родовое название в честь 44-го президента) и тропическая птица из родственного дятлам семейства пуховок.

Эволюцию обычно трудно наблюдать – эволюционные изменения занимают время, несоизмеримое со временем человеческой жизни. Однако эту трудность можно обойти, если выбрать объектом исследования организмы, у которых смена поколений происходит очень быстро.

Нередко приходится слышать недоуменный вопрос: как же так, вы говорите, что Лысенко – шарлатан, а между прочим в сельскохозяйственных вузах до сих пор изучают яровизацию. Ту самую, которую он внедрял. Это как понимать – студентам головы морочат или Лысенко все-таки открыл нечто такое, без чего никак не обойтись?

От сторонников разного рода паранаучных направлений – «энерго-информационных» и торсионных полей, «памяти воды», гомеопатии, экстрасенсорики, экзотических терапий и прочей отвергаемой современной наукой премудрости – часто приходится слышать в качестве аргумента «ладно-ладно, генетику-кибернетику тоже в свое время не признавали!».