Вадим Моисеевич Гаевский, театральный критик, историк балета, профессор РГГУ С Асарканом познакомился случайно, гуляя в ЦПКиО (Центральный парк культуры и отдыха), вскоре после того, как его выпустили из Ленинградской тюремно-психиатрической больницы (1954) . Был тогда он худощав, волосат и замечательно хорош собой; особенно привлекательным было его юношеское лицо (таким оно, кстати говоря, оставалось довольно долго). Пораженный его быстрой речью, я привел его на следующий день в редакцию журнала «Театр» на Кузнецком мосту, где впоследствии он любил бывать, - у него было даже свое место при входе, на подоконнике, за шкафом; там он курил и назначал встречи. Почти сразу же Борис Зингерман стал заказывать ему статьи, на первых порах не очень большие. И все поняли, как мастерски он владеет не только устной речью. Какое-то время спустя – это было очень давно – он стал присылать нам свои открытки. Открытки Асаркан изготавливал и посылал к Новому году, к дням рождения, к избранным праздникам и без всяких календарных поводов, после прочтения какой-либо газетной статьи, после посещения какого-либо театра и даже после увиденной и чем-то задевшей его телепередачи. Сложно сконструированные открытки заменяли Асаркану телефонные разговоры, особенно после того, как он уехал из России, хотя эти две необходимые ему формы коммуникации строились по разным, одному ему известным законам. О телефонных разговорах Асаркана следует говорить отдельно.