Новая книга элегий Тимура Кибирова: "Субботний вечер. На экране То Хотиненко, то Швыдкой. Дымится Nescafe в стакане. Шкварчит глазунья с колбасой. Но чу! Прокаркал вран зловещий! И взвыл в дуброве ветр ночной! И глас воззвал!.. Такие вещи Подчас случаются со мной..."

Стенгазета публикует текст Льва Рубинштейна «Последние вопросы», написанный специально для спектакля МХТ «Сережа», поставленного Дмитрием Крымовым по «Анне Карениной». Это уже второе сотрудничество поэта и режиссера: первым была «Родословная», написанная по заказу театра «Школа драматического искусства» для спектакля «Opus №7».

Театр начинается с раздевалки. Большой театр начинается с Аполлона, который, в отличие от маршала Жукова, правит своей квадригой на полусогнутых. Новенький фиговый листок впечатляет величиной, больше напоминает гульфик и сгодился бы одному из коней. Какое счастье, что девочка, с которой я учился в одном классе, теперь народная избранница.

Раньше слушатель мог напеть со словами арию, что гораздо ценнее, чем, сидя, скажем, в опере в Киеве, воображать себя сидящим в «Ла Скала». Если б в Киевской опере во времена Столыпина «Фауст» шел по-французски, русская литература двадцатого века не досчиталась своего самого знаменитого романа — «Мастера и Маргариты»

Это художник изобразил Николая Васильевича Гоголя, с которым они подружились в Риме, а потом поссорились, из-за того, что Гоголь все время повторял ему: «Ты уже столько работаешь над этой картиной, ты никогда не закончишь». Он как бы прощает своего гениального друга. Вы же знаете, кто такой Гоголь?

Натянутое на Спасскую башню «изделие номер два», внутри которого регулярно извергаются куранты, надоумило меня, что мужчина ревнует к тайному оргазму с другим, а женщина к явному увлечению другой, пусть даже без взаимности. «А когда шито-крыто, то как в уборную сходил» — по словам одной дамы, годившейся мне в матери. Если мужчины соперничают сексуально, то женщины соперничают социально.