Он часто вспоминал Польшу и родной язык. Он мог забыться и говорить по-польски, а потом спохватывался и продолжал по-русски. На улице жил поляк, так он ходил к нему специально поговорить на родном языке. Только вот страх никогда не покидал его. Боялся наказания непонятно за что и на старой, и на новой родине.

Родины у него было две: Польша и Советский Союз. «Свой-чужой» – он был в этих двух государствах. Наверное, незавидная судьба была у Людвига Иосифовича Пшибло. Мы решили рассказать о его жизни, чтобы «оживить» историю, чтобы увидеть за словом «народ» живого человека.

Готовились долго и, наконец, решились на свой невероятный побег. Обходя возможные посты, ползли между кочек по мокрому болоту. Тася вспоминала потом, что тогда даже и не знали, кого боялись больше, медведя или человека с оружием в руках. Гибель грозила в обоих случаях.

День этот запомнился на всю жизнь: местные активисты из бедноты, с ними милиционер из райцентра, ввалились утром в избу и грубо, даже с радостью, объявили домочадцам о грядущих переменах. Разрешили собрать узлы и взять в дорогу лошадь с повозкой… и всё.

Я уверена, что узнать историю репрессий своей семьи и рассказать о ней было необходимо прежде всего для меня самой, для памяти о моих родных, для того, чтобы ничего подобного не случилось в будущей жизни. «Письмо» бабы Лизы заканчивается такими словами: «За что меня так строго наказали, нашлись люди осудить? За что я отбывала свой невинный срок?»

Известие о судьбе мужа и отца семья Вавиловых получила в марте 1943 года. Известие страшное, в которое невозможно было поверить: сообщалось, что рядовой Павел Михайлович Вавилов был осужден и расстрелян как изменник Родины. Если и был в чем-то виноват Павел Михайлович, так он уже за это был страшно наказан. Но все круги страданий предстояло пройти и его родным.