И во всем разнообразном и сложном многоголосье звучали, конечно, и голоса, доносившиеся из кремлевской людской. «Полиция и в этот раз, — доверительно сообщил нам кто-то из этой медиа-дворни, — действовала предельно деликатно и точечно».

Мы оказались просто вне всякой реальности. Мы оказались в символическом мире, где живая реальность вовсе не служит универсальным критерием хотя бы приблизительной истинности того или иного утверждения или материальным обеспечением того или иного знака».

Владимир Путин недавно объявил либеральную идею изжившей себя. Между тем именно в рамках этой идеи была рождена система гражданского контроля над военной сферой. Дело в том, что демократическое государство для самозащиты обречено иметь сугубо недемократический институт – армию. И вот, чтобы справиться с этой проблемой, в каждом государстве создается довольно сложная система сдержек и противовесов. Важнейшим элементом этой системы является парламентский контроль.

И все-таки человека отпустили домой. А «подписка о невыезде» в контексте всего прочего стала источником столь бурной радости, которая в нормальной жизни бывает уместной лишь при известии о присвоении Нобелевской премии. Вот ведь к чему нас приучают. Приучают к тому, что каторга взамен плахи, а подписка о невыезде взамен тюремной камеры — это повод для гуляний с фейерверком.

Говорят, что в ближайшее время Роспотребнадзор в очередной раз обнаружит в грузинских винах и «Боржоми» вредные примеси и даже яды и, исключительно для укрепления здоровья подведомственного населения, запретит их ввоз в Россию. С полок книжных магазинов вновь исчезнут томики грузинских авторов, а менты начнут усиленно проверять документы у выходцев из солнечной республики.

Говорят, что такого не было еще. Что такое наблюдается впервые после окончания войны. Что выросло первое поколение, совсем не боящееся войны. Что лозунг «Лишь бы не было войны», долгое время служивший знаком народного долготерпения и, в то же время, девизом неявного низового пацифизма, уже вовсе не работает.