22.04.2009 | Арт / Интервью

Победа всегда эфемерна

"Победа над будущим" - своего рода антикризисная программа. Но понимать ее нужно широко, философски

14 апреля на пресс-конференции в ЦУМе были официально оглашены подробности участия России в 53-й Биеннале современного искусства в Венеции - крупнейшем международном арт-смотре, который откроется 7 июня. По-прежнему, как и два года назад, комиссаром российского павильона остается Василий Церетели, а куратором - Ольга Свиблова. Экспертный совет при Минкульте утвердил концепцию выставки под названием "Победа над будущим", в которой участвуют семь московских художников. Это Павел Пепперштейн (он же отобран куратором биеннале Даниэлем Бирнбаумом для основного интернационального проекта "Создавая миры"), Алексей Каллима, Андрей Молодкин, Анатолий Журавлев, Сергей Шеховцов, Ирина Корина и Георгий Острецов. В экспозицию войдут картины, фотографии, объекты и инсталляции: объединить в одно целое всю эту пестроту придется дизайнеру павильона Кате Бочавар. О своем проекте "Победа над будущим" директор музея "Московский Дом фотографии" (который теперь называется еще и "Мультимедиа арт музей. Москва") рассказала Ольга СВИБЛОВА .

- Что имеется в виду под "победой над будущим"? Тут слышатся и отсылка к русскому авангарду, знаменитой опере "Победа над солнцем" Михаила Матюшина и Алексея Крученых, и актуальная ныне "антикризисная программа", и занимательная футурология голливудского типа ...

- Вначале была просто "Победа?" - довольно актуальное понятие, которое мне хотелось бы проблематизировать. Причем эту тему я сформулировала для себя еще до всякого кризиса, года два назад. Тогда все находились в такой эйфории от успехов, что никто не задумывался, кто кого и зачем побеждает. А победа - это очень сложное понятие, условие любого целеполагания, то, к чему мы всегда стремимся, с чего все начинаем. Вот, например, ребенок научился ходить - это тоже уже победа. Но когда в итоге сверхнапряжения мы достигаем своего, дальше возникает чувство абсолютной пустоты, встает вопрос: "А что дальше?!" Неслучайно победу символизирует Ника Самофракийская, у которой нет рук и головы, обрубки ног - одни крылья. (Кстати, на будущей выставке Андрей Молодкин представит инсталляцию, где обыгрывается этот образ.) Победа эфемерна, она приходит и уходит, ее нельзя удержать. Так возник вопросительный знак в названии. И вот случился кризис, который затронул и нас непосредственно, - на некоторое время работа над нашим павильоном прервалась. И действительно формулировка "Победа над будущим", навеянная Крученых, - своего рода антикризисная программа. Но понимать ее нужно широко, философски.

- Именно для широты трактовки понадобилось так много участников выставки? Семь художников в одном национальном павильоне - не самая типичная практика для Венецианской биеннале ...

 

- Благодаря самой двухэтажной архитектуре здания, спроектированного великим Щусевым, мне было понятно, что участников не может быть меньше двух - один просто не освоит это тяжелое пространство. Есть еще одна деталь. Национальный павильон в Венеции - это чаще всего презентация художника-бренда, который воплощает современное искусство своей страны. У нас таких художников крайне мало, и все они уже побывали в нашем павильоне - и Кабаков, и Комар с Меламидом, и группа АЕС, и прочие наши звезды мирового класса. Есть, конечно, Олег Кулик, который неоднократно участвовал в биеннале, но не под эгидой России. Однако он теперь отошел от непосредственной арт-деятельности, то путешествуя по Азии, то ставя оперу в Париже, то курируя выставки, что, может, и хорошо, но ставит меня перед вопросом "Кого показывать персонально?" Есть другая стратегия. Когда у страны нет художника-бренда, павильон принципиально представляет молодую генерацию, художников до 25 - 27 лет. Для куратора это очень удобно: он не отвечает за своего подопечного по причине его возраста (неизвестно, выйдет из него звезда, или он сдуется, как воздушный шарик), но зрителю всегда интересно новое имя, и успех павильона гарантирован.

Но мне кажется, что обе политики неприменимы к сегодняшнему российскому искусству. Бренда, как я сказала, у нас нет. Молодые художники есть, но это не тот уровень по причине отсутствия у нас сложившейся системы современного искусства - с профессиональным образованием, финансовой поддержкой, укорененностью в общественном сознании. Зато есть большой слой авторов, скажем так, среднего поколения, которые как-то "завяли" - им требуется встряска, возможность подняться на следующую ступеньку, обратить на себя кураторское внимание. Вот это-то я и ставила своей задачей, приглашая определенный круг художников к участию в моем венецианском проекте. Был своего рода внутренний конкурс, в котором победили эти семеро, получив свой шанс. А уж воспользуются ли они им - посмотрим. Но хотелось предоставить его как можно большему числу (в пределах разумного, конечно). Поэтому меня можно упрекнуть в перенасыщенности экспозиции, но ее надо сначала увидеть!

- С количеством понятно. Но выставка получается перенасыщенной и качественно - тут и картины Павла Пепперштейна, и уличный поролоновый объект на фасаде павильона Сергея Шеховцова, и инсталляция из череды комнат Георгия Острецова, и раскрашенная стена с фотографиями Анатолия Журавлева, и высокотехнологичный опус с насосами и видео Андрея Молодкина... Это так получилось само собой, или вы хотели представить весь спектр жанров современного искусства в России: мол, у нас все как у людей ?

- Язык современного искусства очень разнообразен и сложен, и во всем мире к этому привыкли. Да, любая выставка такого класса, как проект для Венецианской биеннале, чаще всего оказывается разношерстной, если в ней участвуют несколько художников. Я не ставила своей задачей специально выложить перед восхищенным зрителем все способности российских художников. Эта пестрота получилась сама собой, но я ее не боюсь - профессионального посетителя биеннале этим не удивишь. Тут важнее качество работ и их вписанность в интернациональный контекст.

- Желанием вписаться в контекст объясняется появившаяся отсылка к авангарду в окончательном названии проекта? Ведь авангард - это единственное, что в мире знают из русского искусства. На родине вас обвинят в спекуляции и конъюнктурности ...

- Меня в чем только не обвиняли. Даже намеренно распустили слух, что со сменой министра культуры меня отстранят от кураторства павильона. И многие художники этому поверили, перестав работать... Нет, во-первых, оперу Михаила Матюшина и Алексея Крученых, от которой осталась только пара фотографий, никто толком не знает. Так что я опять занимаюсь популяризацией русского искусства. Во-вторых, как я уже говорила, название надо понимать философски, не ища прямых цитат. Ну и, согласитесь, звучит оно сегодня очень актуально.

- Слишком оптимистично и утопично ...

- Без веры в успех самого безнадежного дела его нельзя начинать. Это касается и нашего павильона в Венеции.

Источник: "Культура" № 15, 16-22.04.2009,