24.03.2009 | Диски

Рука ГБ

Ги Боратто записал, похоже, самый умный, красивый и ­при­тягательный электронный альбом этого года

Ги Боратто, 35-летний бразильский человек с пропиской в Сан-Паулу, не очень похож на изготовителя техно-музыки. Он не покупает новых пластинок — а для души слушает The Cure, The Sisters of Mercy и AC/DC. Он нечасто ходит в клу­бы — а когда ходит, то не танцует. Он не любит ездить на гастроли — зато очень любит родину: за простоту, за теплоту и за хорошее питание. Он пишет музыку, сидя в своей комнате, пока вокруг бегает трехлетняя дочь — а в качестве вокалистки привлекает жену, которая поет исключительно шутки ради. Его второй альбом «Take My Breath Away»…

Стоп. Проницательный читатель вправе возмутиться: какого черта? Что этот латиноамериканский ленивец здесь делает? С какой стати ему уделено столько места, если рядом есть, допустим, Pet Shop Boys, которых Боратто обслуживает ремиксами?

Отвечаю: с той, что Ги Боратто, немногословный зануда с лэптопом, записал, похоже, самый умный, красивый и ­при­тягательный электронный альбом этого года.

Контекст: минимал-техно в кризисе (как, впрочем, и все остальное). Об этом пишут в газетах; об этом судачат теоретики-любители, оборачивающие в смыслы звуки, которые, кажется, давно уже никаких смыслов не подразумевают. Музыка, которая когда-то была вполне радикальным жестом, уделом подпольщиков и экспериментаторов, следствием суровой и недружелюбной аскезы, превратилась в пустой знак, предполагаемое по умолчанию сопровождение для светских вечеров сродни коктейлям с пышными названиями и канапе на зубочистках. В ней не осталось ни формы, ни содержания — одна лишь схема, унылая, как архитектура спальных районов. Под нее не танцуют — под нее проводят время с претензией на статус. Она топчется на месте в темпе четырех четвертей, привычно отбиваемых бас-барабаном.

Музыка, которую делает Ги Боратто, пребывает в очень странном положении — и он об этом прекрасно осведомлен. На обложке «Take My Breath Away» дети в респираторах резвятся в идиллическом пейзаже — и в интервью Боратто недвусмысленно комментирует:

да, это критика — социальная, полит­экономическая, музыкальная; этот совершенный, утопический пейзаж — на деле фальшивка, пластик; пластмассовый мир победил.

Что он делает? Вовсе не пытается пойти поперек, вовсе не вычищает наносное. Напротив — он лепит, творит, малюет картину маслом, сгущает краски, ставит себе на службу все возможные инструменты буржуазного развлечения — и выигрывает. Утилитарная технология превращается в чистое искусство. Боратто изымает из техно важнейший, казалось бы, фактор его жизнеобеспечения — функциональность: его музыка не столько слишком медленная, чтобы танцевать, сколько слишком красивая.

«Take My Breath Away» — это зажиточный минимал в ­ре­жиме всенощного бдения (редкая вещь тут короче 6 минут — и от каждой невозможно оторваться);

это многоэтажные ритмические конструкции, шепот цифрового шума, лапидарные гитарные изящества; это скупая музыка, демонстрирующая ­аттракцион неслыханной щедрости.

В зачатке все это присутствовало и на первой пластинке Боратто, «Chromophobia», но от нее (и от большей части продукции влиятельного лейбла Kompakt вообще) «Take My Breath Away» отличается, как виниловый проигрыватель от mp3-плеера: здесь больше органики, натуры; цифра уступила место букве. Боратто — прирожденный мелодист, и он умеет длить жизнь нот до последнего вздоха, до тлеющей истомы. В его шаркающие механизированные симфонии любовно упакованы отголоски общей эрудиции: ­тран­совые переливы клавиш (см. «Opus 17»); романтика машинерии, как у Kraftwerk, и сентиментальность синтетики, как у Pet Shop Boys; вещь «Besides» могла бы и вовсе служить уместным финалом для какого-нибудь великого альбома New Order (а Боратто на ней даже не заканчивает). Наконец, Боратто невероятно точно выстраивает композицию:

ровно посередине пластинки следует «No Turning Back» — коронный номер с вокалом супруги автора, настоящая сага о вечном невозвращении; и к ней стоит прислушаться, даже если, завидев термин «минимал-техно», вам немедленно хочется перевернуть страницу.

Вот ведь какая забавная вещь: в этом году уже вышли как минимум две значительных электронных пластинки (помимо Боратто это «Midtown 120 Blues», записанный Терре Темлицем под псевдонимом DJ Sprinkles) — и обе так или иначе имеют в виду рефлексию над кризисом идей, умов и звуков. В других жанрах подобного брожения пока что-то не наблюдается — но если кризис подобным образом отразится на всех отраслях искусств, то я, пожалуй, за кризис.

Источник: 17.03.2009,