Thrill Jockey, 2008
29.09.2008 | Диски
Дневник ощущенийВ пустынную музыку не стоит вчитывать лишних смыслов
Роб Барбер и Мэри Пирсон используют себя, чтобы заполнить пустые места. Песни их дуэта High Places — территория полевой тишины: шепот, робкое дыхание, трели неизвестных инструментов, почвоведческий эмбиент, и на этом фоне — скромный, наивный, расплескавшийся по музыке голос. Ей 23, она закончила музучилище по классу фагота; ему 34, он дизайнер; они живут вместе, но не спят друг с другом, они вегетарианцы, они не принимают наркотиков, они обожают кошек.
High Places — натурпродукт, сделанный на основе неорганических методов, комнатная электроника при распахнутых настежь окнах: полиэтиленовые пакеты шуршат, будто листва в березовой роще, мягкий стук по деревяшкам паркета оборачивается капелью, препарированная гитара — колыханием сонного ручья.
Впрочем, вся эта картина не более чем реконструкция; в том-то и дело, что у High Places непонятно, откуда что берется: что это за треск, что это за бряк, что это за афробит, из которого вынули становой хребет.
Их музыку не назовешь сложной, но в ней определенно есть некое таинство. Это открытое, живое пространство, а точнее сказать — время: High Places понимают музыку именно как протяженную во времени субстанцию, ценную своей необратимостью; их песни буквально утекают сквозь пальцы.
С их лирикой о Боге, человеке, природе и (иногда) кошках High Places легко причислить к проповедникам нью-эйджа и всей этой белиберды про единство живых существ и океаны энергии — однако в пустынную музыку не стоит вчитывать лишних смыслов.
Те слова, которые тихонько и нежно выдыхает голос Мэри Пирсон, лишены идеологии и рефлексии; это не более чем дневник ощущений, попытка установить коммуникацию со средой: здравствуй, небо, море, облака.
High Places чаще всего сравнивают с функционировавшей в конце 80-х группой Beat Happening, но у тех при всем минимализме все же была поза — отрицания, независимости, дилетантизма. По-моему, более всего High Places похожи на великую и тишайшую английскую постпанк-группу Young Marble Giants — там тоже играли мало, но точно, и девушка пела будто бы себе под нос, будто бы для никого. Вообще говоря, одна эта параллель должна служить Робу и Мэри самой лучшей из возможных рекомендаций.
К счастью, есть ребята типа скрипача и игрока на банджо Джейка Блаунта, который может ещё напомнить, что протест и отчаянное стремление к выживанию чёрной расы стояли в принципе у истоков всей афроамериканской музыки. Ещё до разбивки на блюзы, кантри и госпелы. И эта музыка была действительно подрывной.
«Дау» — это проект, к которому нужно подходить подготовленным во многих смыслах; его невозможно смотреть как без знания истории создания картины, кастинга актеров и выстраивания декораций, так и без рефлексии собственного опыта и максимальной открытости проекту. Именно так «Дау» раскроется вам во всей красе.