29.09.2008 | Архитектура

Порог честности

Игра в архитектуру на Венецианской биеннале

Нынешний куратор главного архитектурного фестиваля мира -- Венецианской архбиеннале -- Аарон Бецки предложил изысканную и непростую для мозгов тему: Архитектура вне здания, Architecture beyond Building. Впрочем, английское слово beyond можно перевести не только как «вне» и «за пределами», но и как «сверх», «выше». Директор самого старейшего в США Художественного музея Цинциннати, крупнейший историк и критик современного искусства господин Бецки захотел пообщаться об архитектуре в модальности интертекстуальности, в модальности диалога о пространстве жизни в целом.

Архитектура это не только постройка, это именно что пространство существования различных коммуникативных структур, обусловленных политикой, экономикой, уровнем развития науки, искусства, социальной сферы.

В этом плане она действительно не только и не столько вне здания, она сверх него, она модель жизни как таковой. Собственно, главная идея интеллектуала Бецки -- показать, как сегодня востребована фундаментальная стратегия архитектуры -- проектное мышление, предполагающее способность к диалогу, к чуткому пониманию различных контекстов бытия человеческого, включая такие непростые и часто раздражающие современных зодчих темы, как сохранность окружающей среды, экология, экономичность, толерантность к историческому прошлому.

По мере сил на эту идею откликнулось большинство участвующих в биеннале стран. Кураторы российского павильона Григорий Ревзин и Павел Хорошилов поступили исключительно честно.

Они сделали совершенно перфекционистскую для истории российского павильона экспозицию, которая дает понять: все заявленные Бецки проблемы могут обсуждаться у нас только в жанре художественного эскапизма, бегства от реальной архитектурной ситуации.

За эскапизм отвечает палочка-выручалочка всех проводящихся у нас значимых художественных форумов -- артель «Никола-Ленивецкие промыслы» во главе с Николаем Полисским. Вместе с Григорием Ревзиным художник Полисский придумал тонкую и точно попадающую в общую интонацию биеннале инсталляцию. В нижнем этаже павильона вырос целый лес переплетенных друг с другом стволов. Сквозь них в темноте сияют прекрасные фотографии объектов Никола-Ленивецкой артели, сделанных в жанре лэнд-арт. Эти объекты (башни из веток, деревянные руины с атрибутикой сгинувших и ныне здравствующих империй) можно назвать протоархитектурой. Они, как известная хижина французского неоклассика эпохи Просвещения Ложье, напоминают о том, чем архитектура была до того, как стать собственно архитектурой. Как радостно и вольготно чувствовала она себя внутри природы, насколько совершенно с ней существовала и потому была великим медиумом энергии творчества, графемой мироздания в целом. Два этажа, цокольный и парадный, со стороны венецианской лагуны Полисский связал перголой -- сферической древесной беседкой. Возможно, имея в виду архетипический символ рождения мира, назвал перголу «яйцом».

Парадный этаж павильона впервые, кажется, отдан кураторами реально строящейся в России архитектуре. Преклониться можно перед мужеством Ревзина и Хорошилова. Они ведь знали, на что шли.

И что честная презентация архпроцесса в России несовместима ни с глобальным проектным мышлением, ни с диалогом в принципе.

И эту несовместимость с главной идеей биеннале на уровне реальной российской архитектуры кураторам, а также поддержавшим проект девелоперам и архитектурным бюро блестяще удалось продемонстрировать. Инсталляция называется «Игра в шахматы. Турнир за Россию». Оформившие ее архитекторы Влад Савинкин и Владимир Кузьмин расчертили пол красно-белыми клеточками. Красные отданы проектам российских архитекторов. Белые -- приглашенных к нам западноевропейских. В центре -- башня «Россия» Нормана Фостера для делового центра «Сити» в Москве. Проекты поставлены на тележечки. Их можно катать. Башня Фостера стоит на полу. Она слишком тяжелая и в этой партии точно является королем и королевой одновременно. По морфологии своей шахматы -- игра имперская. И зародилась в несвободном мире. И сейчас благодаря отважному решению кураторов она разоблачила встроенность российского архитектурного процесса во властный тоталитарный дискурс. Не будем обсуждать достоинства представленных зданий, коих числом двадцать шесть. Отметим другое.

Даже режиссура их показа напрочь отметает какое бы то ни было присутствие еще одного игрока -- зрителя. Общение с ним, предположение о ценности его мнения полностью исключены.

Перед нами именно что царский выход, парад на триумфальных колесницах. Каждая фигура -- продюсируемая девелопером и властями постройка -- представлена как данность, безусловная ценность, в материальном и всех прочих планах. Тут, как говорится, без обсуждений. Смотрите и будьте счастливы за это «снисхождение» к вам. Макеты очень подробно и шикарно сделаны. Западные звезды (Заха Хадид, Норман Фостер) прислали свои сами. Большинство российских талантливо выполнили сотрудники фирмы «Город богов». В двух «антишамбрах» главного зала на компьютерных мониторах обстоятельно показан провенанс (происхождение) каждой архитектурной работы. Специалисты лучшего российского сайта archi.ru постарались на славу. И вот в целом, отдавая должное качеству подготовки этого парадного выхода, чувствуешь, что в королевских играх ты ничтожная пешка. Тебя просто ставят перед фактом и совсем не спрашивают никакого мнения. И не хотят его слушать. Более сильного и, повторяю, честного высказывания на вызов Бецки от лица сегодняшней российской архитектуры, ее создателей и продюсеров трудно представить. Кураторы в немалой степени герои.

Любопытно, что в павильонах, где выставлены также модели новых зданий (Франция, Великобритания), вектор смещен в сторону не репрезентативности, а именно проектности. Макеты без помпезной деталировки, зато точные по пластике и сути пространственной режиссуры. Во французском павильоне их можно поднимать и опускать на шарнирных платформах. Большинство о проблеме социального жилья.

В других павильонах как раз зрителю предложено быть главным героем. Его вовлекают в диспуты, в диалоги, «круглые столы» (Голландия), предлагают поучаствовать в обсуждении проблем экологии строительства (Германия, Япония, США), подумать о новых формах организации городского пространства (в том числе и акустического -- Израиль). Иные участники размышляют о метаязыке архитектуры в жанре антиутопии. Лучшим павильоном международным жюри выбран на этот раз польский.

Кураторы его предложили остроумную игру: посмотреть, что станется с помпезными постройками модернизма после того, как они превратятся в руины. В подвалах торгового центра может быть, например, коровник, а в заброшенном банке -- бомжатник.

Кстати, куратору нашего павильона Григорию Ревзину такая инсценированная с помощью фотомонтажа «черноюморная» тема должна быть близка. Он не раз, защищая классику, повторял, что классические постройки, разрушаясь, становятся полными смысла меланхолическими руинами, а модернистские -- мусором обыкновенным.

Занятно, что в отличие от многих национальных экспозиций в павильонах биеннале подготовленная самим Аароном Бецки выставка в Арсенале (главное пространство биеннале -- древний ангар судостроительной верфи) порог честности обсуждения им же сформулированной темы преодолевает с трудом. Приглашенные звезды (Заха Хадид и получивший «Золотого льва» за вклад в архитектуру Фрэнк Гери) проблему представили скорее как чистое формообразование и ограничились демонстрацией давно ими найденных фирменных приемов деформации привычной сетки координат. Во многом получился даже не слепок интеллектуального процесса, а дизайн мысли.

Занятно также и то, что ваш обозреватель, сам того не ведая, оказался в числе авторов -- соучастников леворадикального и очень обаятельного проекта ProFoster, подготовленного в павильоне Италии молодым архитектором Борисом Бернаскони. В комнате, обклеенной портретами гуру всемирного архитектурного бизнеса сэра Нормана Фостера и фотографиями отшелушенного от шкурки банана, лежит книжечка с текстами защитников Центрального дома художника на Крымском от фостеровского комплекса «Апельсин», что спродюсирован девелоперской компанией «Интеко». Помимо выдержек из статей (в том числе из нашей газеты) содержится письмо премьер-министру России Владимиру Путину, а также альтернативный проект Международного культурного центра для спорной территории. Такой левацкий жест Бернаскони получился своеобразным дополнением парадной презентации павильона России.

С точки зрения визуальной презентации среди виденных сотен проектов биеннале выделю один, полюбившийся больше всего. Это проект «Роддом», придуманный и инсталлированный Юрием Аввакумовым и Юрием Григоряном в барочной церкви на канале Гранде-Сан-Стае (церковь Святого Евстафия).

Мерцающий изнутри, весь сквозной и дырчатый, как говорил когда-то Денис Фонвизин о готических соборах, фанерный домик похож на ковчег или кружевной вертеп, посвященный Рождеству Христову.

Домик поставлен прямо в центре щедрой барочной архитектуры. Вертеп ведь и ставили в соборах на праздник Рождества. В двойных стенах спрятаны умные и красивые современные проекты на темы рождения архитектурной формы. А сам ковчег-вертеп установлен на каменном полу, в центре которого -- плита с прахом венецианского дожа. И символы бренности земной -- черепа, кости -- напоминают заходящим внутрь «Роддома» о цикле жизни. Упокоение встречается с рождением и освящается Воскресением. И это тоже порог честности, один из самых впечатляющих на биеннале.

Источник: "Время новостей" № 171, 17.09.2008,