28.04.2008 | Арт / Фотография

Преодоление реальности…

...силами самой реальности. Андреас Гурский в Фонде "Екатерина"

Ретроспектива германского фотографа Андреаса Гурского в Фонде культуры "Екатерина" на Большой Лубянке (при поддержке Гете-института, стратегический партнер проекта - "Билайн") является чуть ли не главной в бесконечной череде выставок Фотобиеннале. Это и понятно. Куратором стала сама Ольга Свиблова, директор Московского Дома фотографии. А Гурский - самый дорогой из ныне живущих фотографов мира (в 2007 году на аукционе "Sotheby's" его работа была продана за 3,3 миллиона долларов). На вернисаж в Москву он приехал самолично, что тоже стало сенсацией для всего столичного арт-мира.

Дело в том, что Гурский, выпускник Художественной академии в Дюссельдорфе, фотографом в строгом смысле слова не является. Он - типичный и значимый представитель contemporary art, современного искусства. А в этой области технология (фото, живопись, графика, инсталляция или просто текст) является простым способом передачи некоей интеллектуальной информации. И когда Гурский заявляет в интервью: "Моя цель - познание мира", он не кокетничает. Он делится со своими зрителями результатами когнитивного процесса.

Только эти результаты исполнены в столь эффектной и технологически совершенной манере, что диву даешься. Гурский снимает со строительных кранов, с вертолетов, со специально подыскиваемых площадок, использует кучу ассистентов. Потом в компьютерном "фотошопе" совмещает несколько снимков одного места, снятых в разное время. У него нет единой перспективы, зато есть масштаб и размах, которые и не снились заурядному фотографу. Он пытается имитировать достоверность (многометровые снимки, отпечатанные на алюминии и плексигласе, затягивают зрителя в себя, доводя до головокружения от оптических эффектов), препарируя реальность. Бессюжетные пейзажи, зарисовки, псевдорепортажи Гурского показывают мир в таких зубодробительных подробностях, что сюжет начинает сам собой складываться в ошарашенной голове.

Тут нет ничего оригинального - небоскребы, японская фондовая биржа, пляжи, библиотеки, подготовка к гонкам "Формулы-1", супермаркеты с распродажей, музеи. Нет никакой психологии даже при наличии человеческих фигур, работающих массовкой-статистами. Но размах заставляет чувствовать (или придумывать) несуществующий каркас, которым не обладают в действительности ни готический собор, ни фондовая биржа. Хотя и тот, и другая вроде бы структурированы донельзя.

Однако Гурскому удается лишить их врожденной конструктивности и подменить ее искусственной конструкцией художника. Он - не реалист, хотя, казалось бы, что может быть жизнеподобней его фотофресок? Тут мир взрывается изнутри и потом сам складывается в органическое единство, но согласно механическим законам. Он, мир, вроде бы ощутим и реален, но производит впечатление самим собой явившегося глюка. Это гиперреализм в прямом смысле слова, а не как термин для определения морально устаревшей американской живописи 1970-х.

Работы Гурского тяжело смотреть. Тяжело смотреть на них, поскольку они, как пиявки, впиваются в тебя своей нечеловеческой аттрактивностью. Наверное, коллекционеры и музеи, выкладывающие миллионы за эти вещи, таким образом хотят просто откупиться от той великой силы искусства, которой владеет автор. Прежде всего откупиться от желания познания мира. Это вредное желание. Ты считаешь, что ты мир приобрел. А тебе его предлагают деконструировать и восстановить вновь. Впрямь, дорогое удовольствие.

Источник: Культура, №16 (7629) 24 апреля - 14 мая 2008г,