"Самое большое простое число", "Елочные игрушки". / Актовый зал
4 мая, 20-00
4 мая, 20-00
Авторы
30.04.2007 | Концерт
Устами ребенка глаголет ямаТревожный пост-хип-хоп из кузницы "Елочных игрушек"
Сквозь обрывки чужих разговоров и младенческий плач, сквозь скрежет радиопомех и звон колокольчиков, сквозь еле слышную мелодию игрушечного пианино и тягучую виолончельную ноту пробивается бесстрастный голос. Он говорит: «Были в «Икее», снова видели Бога, он похож на тебя немного, такая же недотрога»; он читает колыбельную, рассказывает о превращении человека в динозавра и о ребенке, в честь своего 18-го дня рождения выпустившем животных из зоопарка. Вроде бы хип-хоп — но никакого ритма, только шорохи и прямая речь.
«Я сознательно отказался от бита, — сообщает тот же голос в телефонной трубке. — Мне просто физически не хотелось, чтобы драм-машина долбила, а я под нее читал что-то вроде «почему Ходорковский до сих пор сидит в тюрьме?». Я понимаю, зачем это нужно, но для меня было органичнее сделать иначе — чтобы текст прорезал ткань музыки».
Обладателя голоса зовут Кирилл Иванов, он работает ведущим петербургского Пятого канала, зовет в эфир Стаса Барецкого и посильно защищает профессию («в стране царит общий сон, никому не хочется светиться — вот и торчат везде одни и те же пятнадцать человек»). Еще он сочиняет песни, назвавшись «Самое большое простое число»; сейчас у него наконец-то дозрел альбом — и альбом потрясающий: как будто у хип-хопа выбили почву из-под ног, отчего он взмыл в какие-то новые дали.
Эмбиент, собранный из городского шума, сказки на ночь, от которых не по себе, и мечты не от хорошей жизни; музыка «СБПЧ» — про то, что устами ребенка глаголет яма.
«СБПЧ» происходит оттуда же, откуда и 2H Company с Барецким: концерты Иванов играет в компании «Елочных игрушек», они же сводили пластинку. У меня самого уже в глазах рябит от количества их упоминаний в этой рубрике, но ведь не отвертишься — и еще не конец: дальше ожидаются плоды сотрудничества с Андреем Родионовым и Лехой Никоновым, и вряд ли тем дело ограничится. Тут уже тянет заключить что-нибудь о формировании нового поэтического языка, однако ж не стоит: пафос этим героям совсем не к лицу.
Песни челябинцев рассказывают о жизни провинциальных панков, откуда-то из центра России, зажатых между панельных домов под небом, задымленным заводами. Существуя в этих унылых урбанистических локациях, лирические герои не особо склонны тосковать по своей судьбе. Напротив, они “всегда молоды и вечно довольны”, лупят в дворовый футбол, носятся по улицам на великах и при первой возможности хватают рюкзаки, чтобы утопать в поход.
Якутская DIY-сцена, развивавшаяся изолированно от остального СНГ к настоящему моменту превратилась в нечто совершенно особенное. Первые же неряшливые риффы собрали раскисших вторничных посетителей в плотный комок, который бурлил без остановки до конца сета.