Авторы
16.10.2006 | Концерт
На территории метроВ ночь с субботы на воскресенье на станции метро "Воробьевы горы" открылся фестиваль "Территория"
В начале сентября концерту группы Barbez, заявленному как пролог к «Территории», внимали несколько десятков человек. Задником сцене служил большой плакат, извещавший о грядущей «Территории»; в правом верхнем углу можно было различить названия официальных организаций (Федеральное агентство по культуре, Администрация Президента РФ), которые значились спонсорами фестиваля. Общественное мнение сложилось быстро: это, мол, новый проект В.Ю.Суркова; теперь, значит, он дает деньги независимым артистам.
«Знаете, это бред какой-то, — говорит Борис Барабанов, куратор музыкальной программы «Территории». — Я не верю, что в России существует человек, который может одновременно решать все вопросы — от войны в Чечне и ситуации с пенсиями до приезда группы Ms. John Soda». Бог с ним, впрочем, с Сурковым.
Так или иначе, факт налицо: режиссер-мотор Кирилл Серебренников убедил муниципальных чиновников выделить под фестиваль современных искусств столько средств, что хватило и на выставку комиксов, и на английский авант-джаз; кто бы за этим ни скрывался и что бы ни подразумевал, затея вышла хорошая.
«Территория» задумывалась как сбор четвертой волны эмиграции, представители которой играют в бесчисленном количестве американских групп и набирают очки, не спекулируя на экзотике. Хотели привезти Регину Спектор — нежную сонграйтершу, что поет тончайшие фортепианные песни и перекладывает на музыку «Февраль» Пастернака; Gogol Bordello, чей лидер Евгений Гудзь приезжал сюда по весне с диджей-сетом, вдрызг надрался прямо на сцене, карабкался по осветительным конструкциям на балкон клуба Ikra, один раз упал с большой высоты — и затем продолжил с тем же пылом крутить свою балканщину и цыганщину. Да мало ли кого еще. «Я в какой-то момент начал всех своих знакомых нью-йоркских музыкантов на всякий случай спрашивать, нет ли у них русских корней. И часто получал ответ, что да, есть», — сообщает Илья Бис, он же музыкант Tonearm; нескольких людей на «Территорию» просватал он.
С концепцией не сложилось: Спектор заключила контракт с Warner, Гудзь отправился в турне по США.
В итоге фестиваль превратился в сбор друзей и друзей друзей, наглядное доказательство того, что мир тесен и что от этого он становится только лучше.
Бис позвал Ms. John Soda, образцовых клиентов лейбла Morr Music, а также старых друзей — Михаила Идова с группой Spielerfrau и Тараса Машталира с Discrete Encounter («Как-то давно, несколько лет назад, я пришел в гости к одному своему другу-художнику — а там в углу сидел обставленный устройствами Тарас и делал музыку»). Саксофонист Евгений Стригалев, живущий в Лондоне, ангажировал умный джаз-банд Polar Bear — а заодно и музыканта Лифкаттера Джона, отвечающего у них за электронику. Лифкаттер — даром что без русских корней — один из самых любопытных персонажей в этой истории: прославился расфокусированным, лишенным структуры IDM, что выпускал Майк Парадинас на лейбле Planet Mu, а теперь вдруг заиграл смурной психофолк, где электронные стрекотания и всхлипы оттеняют дребезжание гитарных струн и шелест деревьев.
Бабка за дедку, мышка за кошку — через знакомства и путешествия по страничкам в MySpace из «Территории» в итоге получилась образцовая клубная неделя, с жанровой чересполосицей, с очевидными хедлайнерами и неожиданными открытиями.
«У нас еще практически на крючке был исландский артист Мугисон, — сообщает Барабанов. — Но буквально в последний момент прислал душераздирающее письмо, что, мол, у него жена рожает, поэтому он сыграть не сможет, о чем крайне сожалеет».
«В общем, конечно, какая-то каша получилась, — признает Барабанов. — Но знаете, все оформление фестиваля построено на идее метро, и тут ощущение очень совпадает: что все взаимосвязано, все живут в одной-двух станциях друг от друга, везде есть какие-то пересадки и пересечения». В сущности, сюжет с «Территорией» может служить еще одним подтверждением расхожей статистической гипотезы про то, что каждый человек на планете знаком с каждым через шесть рукопожатий. В большинстве случаев — и того меньше.
Песни челябинцев рассказывают о жизни провинциальных панков, откуда-то из центра России, зажатых между панельных домов под небом, задымленным заводами. Существуя в этих унылых урбанистических локациях, лирические герои не особо склонны тосковать по своей судьбе. Напротив, они “всегда молоды и вечно довольны”, лупят в дворовый футбол, носятся по улицам на великах и при первой возможности хватают рюкзаки, чтобы утопать в поход.
Якутская DIY-сцена, развивавшаяся изолированно от остального СНГ к настоящему моменту превратилась в нечто совершенно особенное. Первые же неряшливые риффы собрали раскисших вторничных посетителей в плотный комок, который бурлил без остановки до конца сета.
