03.07.2006 | Концерт

Первые хулиганы ретророка

The Strokes – это иллюстрированный, с аудиоприложением цитатник для любителей шестидесятых-семидесятых

Самое занятное – придумывать названия стилей, в которых играют The Strokes. Ретропостпанк? Кажется правдой: манерой игры они напоминают The Jam (и тоже наряжаются в приталенные пиджаки).

The Strokes впятером обретают и плоть, и лоск только на чёрно-белых фотографиях, потому и просится слово «ретро».

Неогараж? Да, точно: они придуриваются, будто только вчера взялись за инструменты – барабанщик отстукивает нехитро, с акцентом на каждой четверти, гитаристам за глаза хватило бы двух струн, и то, что они играют, больше похоже на подражание метроному, чем на гитарные риффы. Словно все эти ископаемые рокеры шестидесятых – The 49th Parallel, The Oxford Circle, The Moving Sidewalks – наконец-то записались не в папином гараже на кассетный магнитофон, а в современной студии. Ещё можно конструировать названия стилей из слов «эклектичный», «рок-н-ролл» с приставками «нео-», «арт-» и «пост-». Так или иначе, все названия будут обязательно придуманы с оглядкой на самое начало рок-музыки, потому что The Strokes – это иллюстрированный, с аудиоприложением, цитатник для любителей шестидесятых-семидесятых. Каскад названий от 13th Floor Elevators до Velvet Underground в любой заметке об этой группе – не соревнование «кто больше», а вынужденная мера.

The Strokes преуспели больше всего даже не в искусстве стилизации, а в умении задавать моду. Им выпало олицетворять стиль «ретророк», условно говоря.

Карьера The Strokes сложилась на зависть гладко, как в легенде о молодой рок-группе: сразу же после первого сингла «Modern age» за них стали биться звукозаписывающие корпорации, и спустя всего два года с основания группы любой полувзгляд вокалиста Джулиана Касабланкаса, которому едва исполнилось двадцать два года, был темой номера в журнале New Musical Express. Касабланкас стремительно вошёл в роль хамоватого и капризного рок-музыканта: «Не смей смотреть на часы, когда я пою!». Кортни Лав сочинила песню о нём, а группа позволяла себе очень смелые жесты: отказалась работать над вторым альбомом с Найджелом Годричем (этому продюсеру очень многим обязаны Radiohead). Осуществилась мечта о рок-н-ролльной вольнице, правда, не без помощи влиятельных родителей. Отец гитариста Альберта Хэммонда сочинял в своё время песни для Хулио Иглесиаса, отец Джулиана Касабланкаса возглавлял модельное агентство «Элит», к которому были приписаны Клаудия Шиффер и Синди Кроуфорд, да и вообще группа The Strokes собралась в престижной частной школе «Dwight», очевидно, что они не ребята из соседнего двора.

Так вышло, что в России к The Strokes относятся с особым трепетом. Ровно в тот момент, когда они выпустили свой дебютный ударный альбом «Is this it?» у нас вышел британский журнал New Musical Express. Мы не были приучены к восторженному слогу этого журнала, к его неиссякаемому славословию, и действительно поверили, что The Strokes должны спасти мир.

Позже, когда история повторилась с White stripes или Franz Ferdinand, когда стало ясно, что NME пророчит музыкальные революции чаще, чем бульварные писатели выпускают новые романы, мы глядели холоднее. Но ощущение откровения, связанное с музыкой The Strokes, вытравить не удалось.

Источник: "Афиша", 30.06.2006,