Foals — британская рок-группа, игравшая даже мат-рок, уже не первой год издается на мейджор-лейбле и объездила уже, кажется все возможные мировые фестивали. Учились они когда-то в той же школе, что и Radiohead, но концерты у них не в пример веселее и энергичнее — убедиться в этом можно будет в начале следующей недели. Егор Галенко пообщался с ее лидером Яннисом Филиппакисом.
Вы приезжаете с альбомом «Holy Fire» – он вышел полтора года назад, и звучал совсем по-новому для Foals, злее. Тексты в нем максимально откровенные. Вас на руках носили в прессе, а поклонники были в недоумении.
К третьему альбому мы привыкли тому, что поклонники сильно удивляются поворотам в жизни группы. Я никогда не думал о том, чтоб угодить людям, которые любят нас за прежние записи. Не знаю, может, я еще не слишком старый, мне все хочется пробовать и менять, набирать скорость. По поводу текстов – да, там много такого самобичевания. Мне совсем не хочется делать из себя поэта-позера, петь от чьего-то лица. Я хочу, чтобы тексты, когда я их пою, вызывали дискомфорт у меня лично, чтобы напоминали мне об эмоциях и случаях, о которых я пою, и как-то подстегивали меня во время концертов. Как только я чувствую что-то вроде «О, черт, вот это точно не стоит говорить вон тому парню. А это точно не стоит говорить бывшей подружке. А вот это – мне не хотелось бы, чтобы так сказали обо мне». В такой момент я и записываю фразу в песню. И мы не гонимся за сложностью лирики – я за доходчивость. Ну, скажем, если выбор между Берроузом и Буковски, то я за второго. Хотя он не мой герой. Хемингуэй? Нет, тоже не мой. Не знаю. Доходчивость, в общем.
Вы же очень литературно подкованы для рок-звезды. Довольно здорово рассказываете о Джонатане Франзене.
Да, а в школе учился на русской классике. Толстой, Чехов, Тургенев.
А XX век?
Солженицын. И еще поэт – Евтушенко, он как раз для рок-текстов бы подошел.
Что-то интервью сразу в экзамен превращается. Но я про поэзию закончу: я как раз, кроме нон-фикшна – Рэя Курцвейла, Джареда Даймонда – и литературы вроде Дэвида Фостера Уоллиса, Кормака Маккарти читаю много поэзии в последнее время, она помогает тексты к песням писать. Т. С. Элиота преимущественно.
Вас вообще часто про литературу спрашивают не-английские журналисты? Есть же такой стереотип, наверное, «группа из Оксфорда – точно должны сейчас какую-нибудь лекцию прочитать», как Джонни Гринвуд из Radiohead. Хотя Radiohead не учились в Оскфорде. Вы даже университет не закончили.
Спрашивают не особо часто, обычно мы даем телеинтервью или интервью для глянца, их больше волнует как у меня настроение и на какие твиттеры я подписан. Хотя Оксфорд повлиял на Foals, естественно.
Есть какое-то лицо у оксфордской музыки последних лет пятнадцати? Как вы к Radiohead относитесь?
Radiohead – превосходная группа. А у музыки Оксфорда, наверное, нет лица – в том смысле, в котором есть «бристольский саунд», Portishead и все такое. Или «манчестерский» из 80-х. Город, конечно, академичный, но в хорошем смысле. Вам, наверное, кажется, что тут куча очкариков, которые ни с кем не разговаривают и гитарные риффы вымеряют физическими формулами по научным трудам Стивена Хокинга. Так это чушь. Тут в самом лучшем смысле этого слова очень умная атмосфера, в которой артистичность и эксцентричность очень уважают. Пожалуй, если и будет какая-то «оксфордская сцена», то она будет очень, очень артистичной и веселой. Это вам не индустриальный Манчестер.
В Британии в целом вы видите себе конкурентов? По итогам «Holy Fire» вы ведь пробились и закрепились в высшей лиге английской рок-музыки среди «тех, кому нет тридцати».
Конкурирую я только с самим собой. А группы вы знаете. Arctic Monkeys все лучше с каждым новым альбомом. Wild Beasts тоже.
Довольно забавно получилось, что в юности вы начинали в группе The Edmund Fitzgerald, которая играла чуть не прог-рок или очень хитрый пост-рок в духе Tortoise, а, в итоге, стали лидером уже почти стадионной команды.
Кажется, за это поклонники и не полюбили «Holy Fire». Но вообще я всегда хотел собирать стадионы, а моя первая группа не могла и пятерых человек в неродном городе расшевелить. Я уже тогда понимал, что это такая тренировка – узнать, что такое клубы, гастроли, промоушен, Англия и т.д. При этом, лет с 12 я полюбил Pixies и Nirvana с этого музыка для меня и началась. Еще я, например, слушал «The Downward Spiral» Nine Inch Nails – и потом поработал с их саунд-продюсером над песнями Foals
(Речь идет о Фладе, сопродюсере «The Downward Spiral» и «Holy Fire» – прим.ред. ). Это был очень важный этап как раз. Я понял, что взята очередная высота.
Вы же еще издавались на Sub Pop — имя этого лейбла тесно связано с Nirvana, они там записали свою первую песню «Spank Thru».
Да, интересно, что Sub Pop расшифровывается как Subterranean Pop – «Подземный поп». Понятное дело, что мы издавались на лейбле, половина которого уже принадлежит мейджору Warner – это не независимый лейбл ни на секунду, ничего там подземного. Это вообще естественная история сейчас в Америке и в Британии – весь огромный бум в рекорд-индустрии, связанный с интернетом, ударил прежде всего по независимым лейблам. В итоге, или ты прог-пост-рок-группа из Оксфорда, которая сама себя издает в интернете, либо ты записываешься на мейджор-лейбле. Я преувеличиваю, но все к тому и идет. При этом, политика мейджор-лейблов становится более гибкой – в отношении Foals я это чувствую хорошо, мы исключительно серьезно относимся к своей музыке и музыкальной карьере. Собственно, благодаря этому нам позволено очень многое.
У вас очень мощные живые концерты – совсем не ожидаешь, что группа про которую в первом приближении пишут «играли мат-рок, а теперь — инди-рок», из Оксфорда вытворяет такое. Собственно, речь про вас лично.
Я люблю в толпу прыгать, а что тут удивительного? Хороший концерт – это панк-концерт. Я, кстати, стараюсь запоминать все самые мощные наши концерты и общение с толпой. И, может, когда-нибудь напишу об этом рассказ. Составлю список.
Источник:
ART1, 05/06/2014 ,
