22 июня, 22.00
21.06.2006 | Концерт
Вольнолюбивая психоделикаГлавный продукт шведской независимой сцены в Москве
С большой неохотой откликается русский интернет на запрос «Dungen». Все больше предполагают ошибку в написании: вы, наверное, «dungeon» имели в виду? Меж тем Dungen в Москве — проездом из Атланты в Аделаиду, а на множестве европейских и американских сайтов, с восторгом рецензирующих их последний альбом, «Ta det lugnt», имеется специальная приписка: тираж распродан, хотите купить диск — обращайтесь по такому-то адресу. Dungen — главнейший (наряду, может быть, с The Knife) экспортный продукт шведской независимой сцены. Все это тем более удивительно, что поют они на родном языке, а играют психодел-рок старинной закваски.
Стоит уточнить терминологию. Усилиями разнообразных американских бородатых аутсайдеров (Jackie-O Motherfucker, Sunburned Hand of the Man и прочих представителей движения под условным названием New Weird America) под психоделией в последнее время стали понимать преимущественно тягучие бесплотные (часто и бесплодные) импровизации, настойчивое брожение в трех соснах. Так вот, Dungen — совсем другое.
Они, конечно, тоже лесные люди, но их ощущение дремучей природы лучше всего описывается строчкой из старой песни группы «ХЗ»: «C голой жопой бежать по росе». Их песни верно придерживаются расплывчатого психоделического канона, но в совершенную размазню все же не скатываются. Я бы сказал, что музыка Dungen располагается где-то между The Move и Quicksilver Messenger Service, совмещает в себе ленивое хипповское импровизаторство и мелодическую интригу: чем-то все это обернется, куда вырулит?
По первости песни Dungen производят впечатление, будто их записал какой-нибудь наивный энтузиаст, дорвавшийся до многообразия студийного оборудования: вот как чудно фортепиано бренчит, как занимательно флейточки свиристят, как бойко барабаны бьют, как гитара жужжать умеет. Это не совсем так: Густав Эйстес, сочинитель всех песен Dungen, изначально увлекался хип-хопом, собирал тонны пластинок для переплавки на сэмплы и в итоге набрел на урожайную ниву шведской психоделики 60-70-х. То есть стилизация, но все-таки не симуляция, не эрзац; красочная подделка, не уступающая иным оригиналам.
А что поют на непонятном языке, так даже и хорошо. Потому как при ближайшем рассмотрении выясняется, что «ta det lugnt» означает «take it easy» и скрывается за этим неоригинальная сентенция «песни разные нужны, песни разные важны», — а это уже лишнее.
Песни челябинцев рассказывают о жизни провинциальных панков, откуда-то из центра России, зажатых между панельных домов под небом, задымленным заводами. Существуя в этих унылых урбанистических локациях, лирические герои не особо склонны тосковать по своей судьбе. Напротив, они “всегда молоды и вечно довольны”, лупят в дворовый футбол, носятся по улицам на великах и при первой возможности хватают рюкзаки, чтобы утопать в поход.
Якутская DIY-сцена, развивавшаяся изолированно от остального СНГ к настоящему моменту превратилась в нечто совершенно особенное. Первые же неряшливые риффы собрали раскисших вторничных посетителей в плотный комок, который бурлил без остановки до конца сета.