04.02.2006 | Концерт

Звуки Му

Имя Муцуми ужалось до первых двух букв, а в мировой поп-музыке стало одной агрессивной сумасшедшей больше

Она смотрела прямо на меня — японская девушка в кожаной куртке и черном цилиндре, с глазами, горящими нехорошим огоньком, фиолетовыми губами и бейсбольной битой в руках. В левом нижнем углу ярко-красным блестело буквосочетание Mu. Дело было в городе Милане, жутковатая японка глядела с обложки итальянского издания Blow Up; здесь можно было бы развить тезис о неутешительном положении российской музыкальной журналистики (сколько должно пройти времени и что должно случиться, чтобы здесь хоть на какой-нибудь обложке появилась если не Му, то хотя бы Arcade Fire?), но речь о другом. Именно такой я впервые увидел Му, и вряд ли можно было бы желать знакомства более правильного.

За пару лет до того Муцуми Канамори, тогда еще звавшаяся своим полным именем, прибыла из Японии в Шеффилд — работала продавщицей в магазине секонд-хенда, официанткой и няней (интересно было бы посмотреть на этих детей Му), бродила по ночным клубам в поисках сюжета для новой жизни.

В тот же самый момент в тот же самый город перебрался электронщик Морис Фултон, помогавший в свое время Джими Тенору и группе «!!!». Они встретились, в первый же вечер знакомства записали песню («Let’s Get Sick» — буравчатый хаус с воем полицейских сирен и белужьими воплями японки), через полгода поженились; с тех пор имя Муцуми ужалось до первых двух букв, а в мировой поп-музыке стало одной агрессивной сумасшедшей больше.

Что такое эти звуки Му? Это заваленный всяким акустическим мусором визгливый панк-хаус, полнящийся изуверской похотью и исступленной злобой; первый альбом Му был целиком посвящен мастурбации, второй вдохновлен ненавистью ко французскому лейблу Tigersushi, с которым у японки не сложились отношения.

Это звериный рык и птичий клекот под навязчивый барабанный бой; крики, пальба, бомбеж; грязные басовые риффы и неожиданно всплывающие в этой клоаке джазоватые фортепианные проигрыши. Это угрозы, ругательства и обвинения, прокарканные с дичайшим акцентом; чего там Му желает в одном из треков журналисту, оскорбившему ее кумира Майкла Джексона, различить невозможно, но я бы на его месте поостерегся.

Песни Му — это где-то между Ниной Хаген и Suicide, женская харизма в обрамлении грозных механических шумов; впрочем, вспоминаются тут и другие женщины с железным характером (Лидия Ланч, Ханин Элиас из Atari Teenage Riot и далее по списку).

В принципе продукцию этой англо-японской семейки можно провести по разряду новомодного диско-панка, разработкой которого активно занимается в последние годы нью-йоркская контора DFA. Но Му берет нахрапом, до которого Джеймсу Мерфи и его команде далеко; продравшись сквозь каменоломню альбома «Out of Breach», ощущаешь приятную усталость, в то время как какие-нибудь LCD Soundsystem как включают с самого начала шестую передачу, так и проносятся на полной скорости мимо ушей. Дело тут, видимо, в особенностях национального характера: за что не берутся люди японского происхождения, будь то монструозный психодел-рок (Acid Mothers Temple или Green Milk from the Planet Orange), интеллигентный металл (Boris) или мудреная полнозвучная электроника (Нобуказу Такемура), всякая музыка у них получается со смещенной перспективой, как будто на европейские изобретения посмотрели с изнанки. Му — наилучшее подтверждение правила. И то ли еще будет: Му живьем — это, конечно, приключение куда более захватывающее, чем Му в наушниках.

Если верить свидетелям, она надевает невероятные наряды, активно двигает собой и всячески нарушает технику безопасности — что и говорить, вышеупомянутая бита смотрелась в ее руках отнюдь не бутафорией.

Вы спросите: Му, а как там насчет пользы? Она ответит: му, вам полезен мой крик.

Источник: "Афиша", 23.01. 2006,