На рубеже тысячелетий в мире появился очередной современный киноклассик, мексиканец Алехандро Гонсалес Иньярриту, сделавший фильм под вызывающе концептуальным названием (используем английское) Love’s a bitch. В России фильм вышел как «Сука-любовь».
Рецензию на минисериал «Анна Каренина», снятый другим классиком Кареном Шахназаровым, можно было бы назвать так же. Но мы живем в России. Нам, как говорил персонаж другого великого писателя Ф. М. Достоевского, пострадать надо. Так пусть будет «Мука-любовь».
Первейшая странность шахназаровской экранизации, изумляющая еще до просмотра, в том, что 8 июня сокращенный вариант фильма должен выйти в прокат. Обычно сначала выпускают киновариант, а потом уж расширенный телевизионный. Тут все наоборот. Но не удивлюсь, если киноверсия окажется какой-то иной. Не зря ее название: «Анна Каренина. История Вронского».
О ЧЕМ ЭТО
О том, как двое представителей петербургского света в 1870-е нарушили правила приличия. Молодая дама Анна Каренина, у которой сын и муж — Ваше превосходительство, закрутила отчаянно открытый роман с перспективным красавцем офицером графом Вронским. Его общество продолжило принимать, потому что для молодого мужчины из света громкий роман — обязательная часть карьеры. Ее – отвергло и заклеймило как падшую женщину, тем более, что по ряду причин она не стала разводиться с мужем и не оформила брак с любовником. Роман и фильм о том, чем все закончилось. А, кстати, чем? Года четыре назад я пошел на показ для московской прессы предыдущей громкой экранизации «Анны Карениной», сделанной англичанином Джо Райтом с Кирой Найтли по сценарию знатока Шекспира и русской литературы драматурга Тома Стоппарда. И понял по репликам в зале во время сеанса, что Толстого мало кто читал. «Так она что, с ним переспала?». Еще тогда я предложил ввести в ЕГЭ вопрос: отдалась ли Каренина Вронскому? Варианты ответа: 1) только по любви, а так нет, 2) я свечку не держал, 3) да, но в более широком политическом смысле, 4) она отдалась сторожу на ж/д станции, которого задавило вагоном в самом начале.
ЧТО В ЭТОМ НЕОБЫЧНОГО
Количество экранизаций «Анны Карениной» подсчитать невозможно. В книге критика Льва Аннинского «Лев Толстой и кинематограф» упоминаются десятки экранизаций «Карениной». «Анну» переснимали столь часто, словно бы каждому времени требовалась своя фирменная Анна – в 1930-е это была Грета Гарбо, в 40-е – Вивьен Ли, в 60-е – наша Татьяна Самойлова.
Не столь давно появились еще две громких «Карениных» (фильм Сергея Соловьева не называем, чтобы не сталкивать лбами его и Шахназарова – двух отечественных мэтров): с Софи Марсо и уже упомянутой Кирой Найтли. Фильм с Марсо у нас заклевали как развесистую клюкву. Но наша пресса в большинстве своем темная и не знает, о чем пишет. Фильм с Марсо сделал британец Бернард Роуз, радикальный режиссер, знаток и поклонник Толстого. Фильм полон размышлений на тему: в чем суть Толстого, в чем суть России, откуда есть пошел русский коммунизм. Правда, Анна и Вронский там чуточку лишние.
В фильме с Кирой Найтли необычность в том, что практически все действие развивается в театральных декорациях. Знаменитые площади и здания Москвы и Питера – нарисованный театральный задник. Высший свет собирается на премьеру оперы, рассаживается по ложам, но через секунду оказывается, что на сцене не артисты, а тот самый высший свет, собравшийся на бал. Даже скачки – и те происходят на сцене, и когда Вронский и его лошадь Фру-Фру падают, то летят через рампу в зрительный зал.
Но при всей авангардности, восхитившей многих, фильм Райта-Стоппарда вписывается в западную традицию трактовок «Анны Карениной». Анна и Вронский – жертвы лицемерного общества. Они как Ромео и Джульетта – разве что возрастом постарше. Оттого жанр всех экранизаций «Анны Карениной» — романтическая трагедия или же трагическая мелодрама.
Во всех подряд экранизациях поступки Анны трактуются как вызов ханжеской прогнившей аристократии, верным рабом которой является муж Анны сухарь-«превосходительство»-Каренин. Жизнь Анны — стремление к свободе, чуть ли не борьба за женское равноправие. Райт со Стоппардом решили довести эту идею до логического конца. Вот почему и поместили своих героев не в живую реальность, а в мир театра,где все неправда, ложь, условность. Анна и Вронский) вынуждены обитать в мире ненатуральном, неестественном, полном условностей.
Короче, при всех новаторских придумках с театральными декорациями, мы имеем дело с традиционной для кино – традиционно либеральной – трактовкой толстовского романа.
Фокус, однако, в том, что такая трактовка противоречит взглядам самого Толстого, которые Шахназаров и пожелал отразить. И хотя слоган, отпечатанный на плакате его фильма звучит как «Великая любовь не зависит от времени», она ничего не значит. Это завлекаловка для массовой публики, которую не позовешь ведь на лекцию о высокой морали.
ЛЕВ ТОЛСТОЙ И ЯПОНСКАЯ ВОЙНА
Анна в фильме – фигура, конечно, трагическая. Но она в трактовке режиссера и Елизаветы Боярской жесткая, злая и зачастую несправедливая. Она жестоко бросает в лицо Вронскому те же самые обвинения в нелюбви и равнодушии, которые бросала за пару лет до в лицо Каренину.
Самое же жуткое: не факт, что Вронский ее по-настоящему любит — на то есть несколько намеков.
В фильме есть другая актриса, которая могла бы сыграть Каренину — более мягкая в роли Долли Виктория Исакова. При тех же произнесенных Анной словах. Интересно было бы проанализировать: в каком из двух случаев фильм оказался бы более толстовским: при мягкой или жесткой Анне.
Впрочем, все актеры в фильме хороши – и Максим Матвеев в роли иногда безвольного Вронского. И особенно Виталий Кищенко в роли Каренина, который уже давно проявляет себя как потрясающий артист. Сцена примирения Каренина и Вронского у постели Анны, которая может умереть от родов, — невероятная. Удивительно в этой сцене еще и то, что впервые – при многочисленных просмотрах экранизаций «Анны» и перечитываниях романа – я вдруг понял, что сухарь-Каренин ее искренне и глубоко любит. И что невероятно страдает от происходящего.
Тут важно и то, что у каждого из героев своя неоспоримая правда.
Самое удивительное в экранизиции Шахназарова, что он сумел сохранить верность Толстому, убрав Левина, а точнее, Лёвина, которого часто сокращали в Голливуде, поскольку считали, что он отвлекает от сюжета. Речь об альтер эго самого Толстого, которому в романе уделено больше страниц, чем Анне, Вронскому и Каренину вместе взятым.
Толстой ведь, вопреки массовым, в том числе голливудским заблуждениям не за роман Анны с Вронским. Он за семейные ценности. Страсть, вспыхнувшая между Анной и Вронским, для Толстого противозаконная, порочная, самоубийственная. Он не считает, что они бросили вызов петербургскому свету. Они с этим светом одним миром мазаны: общество отторгает Анну, лишь следуя формальным правилам поведения, а на деле поощряет прелюбодеяние и пустые бесовские страсти. «Толстой, ты доказал с терпеньем и талантом, что женщине не следует «гулять» ни с камер-юнкером, ни с флигель-адъютантом, когда она жена и мать», — съязвил главный гражданский поэт России XIX века Н. А. Некрасов.
Мало кто, наверное, помнит, что у Толстого нет даже любовной сцены между Анной и Вронским – он не хотел описывать порок и вместо нее поставил в романе два ряда точек (у Шахназарова сцены тоже, можно сказать, нет, в отличие от зарубежных картин). Анне, Вронскому и остальному обществу Толстой противопоставляет Кити и Лёвина, ведущих осмысленную семейную жизнь. Самоубийство Анны неизбежно — это и эгоистическая попытка отомстить охолодевшему Вронскому, и расплата за преступление, и единственный выход из тупика. Значимо, что Анна любит сына, рожденного от нелюбимого мужа, но равнодушна к дочери, рожденной от любимого Вронского, ведь этот ребенок — дитя порока.
Задумавшись, почему в фильме нет Лёвина (Шахназаров и без него развил семейные идеи Толстого, и Лёвин лишь утяжелял бы действие), отчетливо понимаешь, зачем Шахназарову, кроме «Анны Карениной», понадобилась повесть Викентия Вересаева «На японской войне», где действие происходит в 1904 году. В дополнение к повести, постаревший раненый полковник граф Вронский попадает в госпиталь, которым руководит военврач Каренин – сын Анны.
Может, я не прав, но Шахназаров хотел показать прозрение Вронского по отношению к русскому высшему обществу, которое инфантильно, эгоистично, губит страну, а потому и японская война не может быть выиграна. Шахназаров никогда не любил власть шутов – см. его сатиру «Сны» начала 1990-х.
Но главное, внедрив героев Толстого в контекст повести Вересаева, Шахназаров сумел дописать судьбу героев Толстого. Обычно я ненавижу дописывания. Но тут вышло естественно. Уже потому, что соответствует идеям Толстого. «Анна Каренина» Шахназарова показывает, как роковой (не будем лишний раз употреблять слово «преступный») роман сгубил всех за своими пределами: не только Анну и Вронского, но и потом Каренина, малолетнюю дочь Анну и жизнь ее любимого сына, который утратил общественный статус, из представителей высшего общества стал обычным военврачом. Впрочем, отважным и профессиональным.
СИМВОЛИЧЕСКИЙ ФИНАЛ. Даже чересчур символический. Почти из «Мастера и Маргариты». Анна не бросается под поезд – может, пока. Ее увозят в питерский туман черный кучер на двух черных адских конях в черной карете.
Источник:
Forbes, 21.04.2017 ,
