23.01.2006 | Город

Хождение по водам

В России на коньках катались и в XVI–XVII веках, но вслед за Петром на лед вышел весь царский двор

Выяснить, кто придумал ледяной каток, все равно что найти изобретателя колеса. Мы никогда не узнаем, кто первым догадался, что одно из христианских чудес — хождение по водам — доступно человеку, стоит только воде замерзнуть, и кто решил превратить хождение в бег, прицепив к ногам полозья. Ясно одно — случилось это очень давно. И так же давно участки замерзшей воды стали украшать светом на радость всем желающим повторять это чудо ради собственного удовольствия.

На лошадиных костях

Конечно, освещение катков не всегда было специальным занятием, равно как и коньки не всегда были полосками из металла. Когда–то коньки делали из лошадиных костей, дерева, моржовых клыков, бамбука — в зависимости от того, где проживал человек, желающий пересечь замерзший водоем. Во время раскопок на территории нынешней Голландии археологи нашли коньки, которым около 3200 лет. А кентерберийский монах Стефаниус в 1174 году в «Хронике знатного города Лондона» описывает, как развлекалась молодежь на замерзшем болоте неподалеку от города. Кстати, уже тогда игры на льду были названы спортом. О металлических же лезвиях впервые говорится в скандинавском эпосе XIV века.

За звание родины коньков и катков борются многие страны, но все же ею принято считать Голландию хотя бы потому, что именно там художники впервые запечатлели замерзшие реки, каналы и пруды с людьми, катающимися на коньках и играющими в керлинг. В самом конце XV века Йоханнес Бругман украшает книгу «Жизнь Людвины» изображениями катавшейся на коньках и упавшей на лед принцессы. В следующем столетии каток стал одним из любимых сюжетов у художников. Первым же живописным изображением катка часто называют знаменитых «Охотников на снегу» Питера Брейгеля Старшего.

Так что где бы ни возник первый каток, а для нас Голландия всегда вне конкуренции. Как когда–то (а именно полтора столетия назад) для американки Мери Мейп Додж, автора одного из первых детских бестселлеров — повести «Серебряные коньки». Вот как это было у нее: «...По зеркальной поверхности канала скользила крестьянка, удерживая в равновесии на голове туго набитую корзину; бойкий юноша бежал на коньках в город на работу и строил добродушные гримасы... Веселая толпа девочек и мальчиков скользила по каналу... Нередко быстрейший из них разворачивался прямо перед носом у какого–нибудь важного юриста или доктора, не спеша скользившего в город, или целая цепь девочек внезапно разрывалась при появлении толстого старого бургомистра, который пыхтя направлялся в Амстердам, держа наперевес свою палку с золотым набалдашником».

В России на коньках катались и в XVI–XVII веках, но после того как Петр I вернулся из Голландии, вслед за царем на лед вышел весь двор. Коньки повысились в ранге, с тем чтобы за последующие два столетия превратиться в любимое развлечение для одних и в бизнес для других. Вплоть до середины XIX века во всем мире катались по большей части на замерзших речках и прудах, и только в 1842 году лондонец Генри Кирком изобрел каток «на суше», залив водой специальный участок земли. «На сушу» вслед за льдом перебрались и музыка, и освещение. Лев Толстой, «устроивший» встречу Левина и Кити на катке, залил собственный каток в своей усадьбе в Хамовниках. А в то же время предприниматель по фамилии Гордеев арендовал на зиму едва ли не все московские пруды. Он превратил их в катки, обнеся замерзшую воду забором, украсив их разноцветными фонариками и пригласив военный оркестр. За вход он брал по 10 копеек с посетителя.

Черный лед

Апофеоз светового оформления катков пришелся у нас на конец 30–х годов. Тогда в период рождения сталинского ампира, в период культа массовых спортивных мероприятий катки стали оформлять с присущей времени помпой.

К 1940 году каток ЦПКиО им. Горького превратился в настоящее царство света. Огромные арочные конструкции, унизанные лампочками, были настоящими вратами в зимний рай.

Культ коньков и катков набирал силу не только у нас. В 1941 году на киноэкраны Америки вышла знаменитая «Серенада Солнечной долины» с джазовым оркестром Глена Миллера и многократной чемпионкой по фигурному катанию Соней Хени. Действие фильма происходит на горнолыжном курорте Солнечная долина, где, конечно же, есть и каток. И что за каток! Лед в «Серенаде» подкрасили черной краской, и каток превратился в бездонный омут. Его сверкающая, как антрацит, поверхность стала эффектным фоном для белоснежных костюмов фигуристов. Сегодня нет зимних курортов без катков, равно как нет и катков без эффектного освещения. Благодаря ему бывшие скромные альпийские деревушки, а ныне модные альпийские курорты, каждый вечер выглядят как декорации рождественской сказки. Да что там альпийские деревушки! В Нью–Йорке даже небоскребы, стоящие по южному краю Центрального парка, превращаются в волшебные горы благодаря своему соседству со знаменитым катком. Тем самым, который заставил Евгения Рейна вспомнить все о тех же старых голландских мастерах. В его стихотворении, посвященном катку в Центральном парке Нью–Йорка, есть слова:

И вырастает в парке

Искусства верный стебель,

Как будто бы в запарке

Нарисовал их Брейгель.

Источник: «Иллюминатор», 6(20),2005,