публикация:
Стенгазета
Текст: Кристина Александрова
Заброшенный корпус политехнического института на сопке в центре Владивостока раньше называли «архитектурным» – здесь до 2011 года учились архитекторы вместе с айтишниками. Позже вуз вошёл в состав Дальневосточного федерального университета, кафедры переехали в новый кампус на острове Русский, и семь лет в здании на сопке гулял ветер. Снос «архитектурного» корпуса, который начался в декабре 2018 года, стал поводом для одной из самых громких дискуссий об архитектуре в городе.
Причина для сноса – строительство межмузейного комплекса, среди участников проекта называют Третьяковскую галерею, Мариинский театр, Русский музей, а также Эрмитаж и Музей Востока. Для этого комплекса планируется выстроить новое здание: в нём будет современное выставочное пространство, концертный зал и музыкальная школа
О конкурсе архитекторов до поры до времени ничего не было слышно – кажется, до того момента, пока архитектор Хани Рашид не выложил в декабре 2018 года в своём инстаграме пост о том, что его группа Asymptote Architecture стала победителем этого конкурса и по их проекту будет создан новый культурный центр на Дальнем Востоке России.
Хани Рашид основал Asymptote Architecture вместе со своей женой Лиз-Анн Кутюр в 1989 году. Первым проектом группы стал театр Univers в Орхусе (Дания), сейчас они работают над зданием Центра Эрмитаж-Москва. В 3D-визуализации проекта, которая опубликована в декабре 2018 года на ютуб-канале Astakada, видно, что большую часть территории на сопке планируется отвести под сквер, а функциональное пространство комплекса поделено на несколько секторов, которые как бы уложены друг поверх друга. В итоге на проекте мы видим необруталистскую махину с навесными внутренними переходами, где музей расположен в прямоугольном отсеке напротив школы, а венчает конструкцию концертный зал, который похож то ли на росток с тремя квадратными листками, то ли на хвост кита.
Это зрелище вызвало шквал эмоций горожан. Проект критикуют за то, что авторы не учитывают особенности архитектурного облика города – а они таковы, что модерновые здания немецких архитекторов в старом городе примыкают к китайским хутунам, на сопках разбросаны микрорайоны, состоящие из «гостинок». И конечно, вездесущие хрущёвки, которые связаны с Владивостоком родовой историей – одну из серий проектировал дед Ильи Лагутенко. Как вообще вписаться в такой ландшафт и насколько это имеет смысл? В сущности, архитектурный облик Владивостока формируется прямо сейчас, и у проекта Asymptote есть все шансы сыграть в этом процессе одну из ключевых ролей.
По большому счёту жители города просто-напросто не верят, что на месте руин вырастет хоть что-то. Затеять масштабное строительство во Владивостоке — это как мусор вынести, в том смысле, что об этом постоянно говорят, а мешки у двери только копятся. В центре города стоят два недостроенных отеля Hyatt, а на острове Русский дожди поливают остов «ДНК» — Дома Новой Культуры, который начали строить в 2011 году.
Самое опасное в замысле межмузейного комплекса — непрозрачность. Городские архитекторы ссылаются на отсутствие информации о конкурсе, но хуже всего то, что нет информации и о самом комплексе, которая помогла бы понять его функцию. По описанию выходит этакий «центр всего»: здесь будут проводиться лекции, концерты, дискуссии, экскурсии... то есть может быть все, что угодно, и от такого абстрактного объяснения ничего не проясняется. Не внушает надежду и то, что пост о победе в конкурсе Хани Рашид удалил после многочисленных нападок владивостокских горожан, а на сайте Asymptote новости не появляются с зимы.
Дополнительно:
На костях леопарда
Вместе со стенами архитектурного корпуса в пыль превратился и рисунок южноафриканского художника Sonny. В 2017 году художник приехал на фестиваль V-ROX и нарисовал дальневосточного леопарда, как часть своего проекта To the Bones, посвящённого вымирающим животным. Изображение просуществовало недолго, но художник видит эту ситуацию, как продолжение своего замысла – в природе существование дальневосточных леопардов находится под постоянной угрозой, но ему уделяют куда меньше внимания, чем судьбе зданий и памятников
