04.07.2013 | Pre-print

Все, чего мы не хотим…

...знать о сексе-2

Огромна инерция шестидесятых-семидесятых – благодаря культурному обаянию того времени. То была молодость молодежной культуры, глядишь, уже и состарившейся. А больше всего старость любит свою молодость. Глаз не может отвести от аляповатых фотографий «гитарных юношей». А между тем на смену Вудстоку пришло племя молодое, иноземное, которому попробуй скажи «здравствуй». Семидесятые не узнают себя в этой маскулинной толпе поджигателей. Прочие – не наследники, а нахлебники семидесятых. Сегодня за майстрим они принимают директивы политкорректности тех, чье поколение привычно ораторствует теперь с профессорской кафедры и верховодит общественным мнением, а что будет завтра – Бог весть.

Политкорректность давно уже самоназвание политконформности, а запад вот-вот окончательно переместится по другую сторону баррикад, возведенных студенческой революцией. В очередной раз сменятся правила приличий, этикет семидесятых в конце концов перестанут блюсти. Но теперешние верхи не могут с ним расстаться, какой-то плацдарм они и правда удержат. («Чем кардинальней бывали попытки до сих пор сделать землю небом, тем большими катастрофами они оборачивались, хоть тектонический сдвиг в микрон – в нужном направлении – все же происходил».)

Между еврейскими делами и гомосексуальными есть общее. Одинаковое хихиканье над собою, сменившееся комической же серьезностью по отношению к себе. Даже призыв Фрэнка Кемени быть гомосексуалистом дома, а не на улице, созвучен лозунгу Гаскалы: «Будь космополитом на улице и евреем дома» Да и как же иначе? То и другое, еврейство и гомосексуализм – угодья Сатаны, всходы греха. Даже не смрадное болото, в котором кишат гады и к которому заказано приближаться, а мерзостней и страшней. Выгребная яма, которая всегда с нами, но которой как бы нет. Неупоминаема. При слове «еврей» голос понижался сам собой, при слове «гомосексуалист» и подавно. Ужасные слова, матерщина мысли. Стоящее за ними вызывало чувство гадливости и страха одновременно. Навстречу абрамтерцовскому motto «каждый человек – еврей» выплывает: «Каждый человек – гомосексуалист»... ну, хорошо, «немножечко еврей» и соответственно «немножечко гомосексуалист».

Ф.Кемени – известный борец за эмансипацию сексуальных меньшинств в США. Гаскала – просвещение, период эмансипации европейского еврейства в XVIII – XIX вв..

«Евреями не рождаются» – сколько раз сам так говорил, бросая вызов Небу. Этому зеркально соответствует «гомосексуалистами не становятся». Еще у Набокова читаем, в «Смурове»: гомосексуалист – сексуальный левша. И у латентно обожаемого им Гоголя: «Ты мне лягушку хоть сахаром облепи – я ее в рот не возьму», мол совращай, не совращай. И Лев Рубинштейн о том же, и доктор Щеглов. Только все это – «ложь во спасение». Как в большинстве случаев евреями рождаются, так же в большинстве случаев гомосексуалистами становятся. И пусть свои бросят в меня камнем, а господин Милонов приветливо скажет «о!» и продекламирует, вспоминая детство: «А он говорит: „Иди сюда,  я тебе ирису дам“. Интересно, пошел?

 Д.Я. Дар – наставник ленинградского андерграунда, муж Веры Пановой. Умер в Израиле.

Как еврей я рос с чувством выгребной ямы, сколько помню себя. А гомосексуалист, он и для евреев гомосексуалист – каково же тебе, брат мой в изгойстве? Однажды старик Дар  с видом хитрого гномика сказал мне: «Знаете, Леня, я – гомосексуалист», – чем поставил меня в положение гейневской донны Клары, услыхавшей по утру от своего рыцаря чистейший идиш:

 

Панночка, я ваш коханок,

Син разумного старого

Рабина у Сарагосi

Люди звуть його Iзраель.

 

Евреев принимали в семью народов в два прыжка – то-то с буйным ликованием. Взахлеб признают и за гомосексуализмом права гражданства, объявляя его безвинным страдальцем («Вы знаете, Рабинович – педераст, но в хорошем смысле этого слова»). У всех в глазах стоят слезы. Бьют в колокола. Отовсюду слышится: «Христос воскрес!» «Горько!» За тебя Голливуд, этот арбитер элегантиарум, за тебя мэры городов, где в духе латиноамериканских карнавалов проводятся парады гордости, за тебя всё передовое и прогрессивное человечество.

Всё? Первое впечатление обманчиво, хотя оно-то и самое верное. Парадокс. Парад-окс. Окс-парад Пробуждать массовое сочувствие к муже-мужеской любви с участием голливудского космодрома – задача нелегкая, но окупающаяся. Нелегкая, потому что красота любви сексменьшинств не заставит сексбольшинство утирать платком слезы, равно как никакая политкорректность, никакой идеал равенства не заставит нас говорить «сексбольши´нства», во множественном числе. Окупается же она по одной простой причине. На вопрос, отчего умер Мичурин, правильный ответ: упал с клубники.

Окс – бык, т.е. упрямец. (Идиш.)

Совсем другое – подражание Сапфо. Как сказал батько Лукашенко, «в этом мы, мужики, сами виноваты». Неслучайно Голливуд безболезненно и беспроблемно презентовал лесбийскую тему еще в тридцать шестом году: фильм Уайлера «Эти трое» по рассказу Лилиан Хеллман, повторная экранизация в шестьдесят первом году, с Ширли Маклэйн и Одри Хепберн («Детский час»). Лесбиянки – те же караимы, в смысле, что во время оккупации караимов не трогали и за евреев не считали.

Праздник на еврейской улице закончился всемирной палестинской революцией. Не сомневаюсь, что гей-параду она тоже еще предстоит. Геям могут припомнить спид, их могут объявить маранами от педофилии, на что ЛБГТ-сообщество прямо-таки нарывается, настаивая на своем праве адоптировать детей. Тогда суд автоматически принимает сторону обвинения, исходя в таких случаях из презумпции виновности. Первый же процесс не заставит себя ждать и станет пороховой бочкой. 

Тайный орден с его эстетикой полунамеков, до сей поры возбуждавшей желание заглянуть за занавесочку, в одночасье прекратил свое существование. Вместо этого какая-то карнавальная похабень. Как будто «ча-ча-ча» из громкоговорителей сделает гомосексуалистов своими ребятами в глазах улицы: вообразим себе митингующих масонов. С другой стороны, атмосфера благонамеренности, мещанский брак, доживающий свой век – все это не вяжется с крепким обоюдомужским засосом, при виде которого широкой публике становится дурно. Смесь провокации с юродством, хотя юродство и без того является подспудной провокацией. Игра на чужом поле.

Сексменьшинство из культурного деликатеса превратилось в фастфуд от культуры. Что все едят, то и я. Раз всех устраивает, значит и меня. «Рост гомосексуального самосознания» всецело зависит от майстрима, который здесь должен быть напористей обычного. И то этот напор обманчив, несмотря на кажущуюся мощь: и Обама за нас, и Мадонна. До первого угла. Евреи не единожды и не дважды попадались на удочку общественной солидарности. Модная болтовня очень скоро расплющивалась об «инстинкт национального самосохранения».

Политконформность – не беспринципность, это принципиальное следование общепринятому как отвечающему интересам каждого. Это демократическая норма. Настоящий конформист никогда не поставит личное выше общественного, к чему меня постоянно призывали, начиная с картинки в моем букваре. По решимости бороться с нацистским коннотациями я узнаю тех, кто вчера громче всех бы кричал «хайль!».

Незабываемый урок конформизма мне был преподан в свое время на пляже в Натании. Такая сценка. Я с пятилетним сыном говорю по-русски. Рядом еще одна русскоговорящая семья, где к ребенку обращаются на иврите. Узнав, где мы живем, меня порицают в самой категорической форме: лишил ребенка родины, мог расти гордым и свободным на своей земле, а вместо этого всю жизнь будет втягивать голову в плечи. Особенно усердствовала женщина. Явно русская, она была святее Голды Меир и неистовей Жаботинского. В довершение сказала зло, и было в этой злости что-то личное: «Раз уж вы живете в Германии, то и разговаривали бы с ним по-немецки. А так вырастет и кем будет – эмигрантом?»

Я хорошо помню, что говорят мне и не помню, что говорю сам. Кто много пишет, тот не придает своей устной речи большого значения. Должен был ответить ей так: «В начале было слово, мне досталось русское слово, и отречься от него, выкреститься в иврит или в немецкий – да на костер взойду, а Слово не предам».

Из дневника:

«26 мая (день рождения Миши Шейнкера и моего кузена – и Пушкина по ст. стилю). По каналу «Евроньюс» показывают первый во Франции гомосексуальный марьяж. В мэрии Монпелье женщина-мэр поздравляет молодых (слово «молодожены» скоро разделит судьбу таких слов как «мужеложец», «негр», «старая блядь», «поэтесса», «Бомбей», «инвалид» и т.п.). Их матери в шляпках, щека к щеке: «Наши мальчики очень подходят друг другу». Снаружи меры безопасности, как в сорок третьем, когда в Монпелье прибыл маршал Петен. Одному из участников Сопротивления удалось все же швырнуть дымовую шашку. Слава герою!»

Когда-то я уже это описал:

«На Этьене черная визитка, серые в полоску панталоны, в петлице красная роза. Станислас с ног до головы в белом, полупрозрачный красный шарф огненным языком лижет пенящееся жабо. Мэр, препоясанный национальным флагом, свершает обряд бракосочетания.

- Платон учил: поначалу человек соединял в себе и мужское и женское начало и был всемогущ настолько, что боги убоялись и разделили его на две половинки. С тех пор эти половинки стремятся друг к другу, и необязательно, чтобы мужские стремились к женским. Преодолеть это стремление не по силам ни людям, ни богам. Я счастлив, что мне сегодня выпала честь сочетать две такие половинки и признать их законное право любить и воспитывать третьего человека.

Пресса, телевидение. Выстроились официантки, держа подносы с бокалами. Этьен надевает Станисласу на палец обручальное кольцо. Долгий поцелуй. (...) Наконец уста их разъяты. Оба знаменитых певца в унисон поют «Ave Maria», за синтезатором их сын Морис». («Скачки на морских коньках». Т.-А., «Зеркало № 30», 2007. Кончится плохо: Мориса в школе будут терроризировать – он перейдет в ислам и в отместку начнет терроризировать других.)

Усмехнулся: «Зубы себе обломают», – когда в России стартовала кампания за правильный секс. О гомосексуалистах обыкновенно рассказывали то же, что и о мировой закулисе. Но если у последней нет от меня тайн и я вынужден посочувствовать тем, кто хочет жить с ветерком опасности в штанах: не дождетесь – то с гомосексуалистами, как говорится, чем черт не шутит. Думаешь: неспроста с ними заигрывает политический Олимп-Оланд-Обама. Мне когда-то довелось быть свидетелем невероятного карьерного подскока на ровном месте, завершившегося сравнительно мягкой посадкой: на полтора года – хотя этот тип, будучи директором школы, влип в историю с второклассником, и не с одним.

Так что когда «настоящие мужчины» из законодательных собраний взялись их, обнаглевших, приструнить, я подумал: кишка тонка тягаться с гомосексуальной закулисой. Может, не в таких выражениях, но близко по смыслу. И если правда, что попросту подновляют образ врага, другой цели не имеют, то недооценили фронт работ. Краски не напастись, даром что гомосек хуже татарина, здесь бери шире – хуже исламизатора России.

 

(Продолжение следует.)