23.01.2019 | Pre-print

Последние вопросы

Текст Льва Рубинштейна, написанный для спектакля Дмитрия Крымова «Сережа» в МХТ

Текст Льва Рубинштейна «Последние вопросы» написан специально для спектакля МХТ «Сережа», поставленного Дмитрием Крымовым по «Анне Карениной». Это уже второе сотрудничество поэта и режиссера: первым была «Родословная», похожая на застольные разговоры еврейской родни, она была написана по заказу театра «Школа драматического искусства»  для  спектакля «Opus №7».

Постановка романа Толстого парадоксальным образом задумана Крымовым как цирк, с акробатическими номерами, жонглированием, эквилибристикой и фокусами, а в первую очередь - клоунадой. И главной клоунессой в этом цирке оказывается Анна, которую играет Мария Смольникова. Текст спектакля, похожий на обаятельную актерскую отсебятину, кружит вокруг романа, а вместе с тем вокруг МХАТа, где уже шла «Анна Каренина» с Тарасовой и Хмелевым, игра идет и вокруг чаек на занавесе  и прочих театральных тем, зрителей тормошат, смешат и сбивают с толку. Открывать толстовский роман клоунским ключом – ход неожиданный, но  у Смольниковой каждое комичное и несуразное  действие оказывается оправдано тем, как Анна боится, как ей неловко, как она чувствует себя виноватой перед мужем, как пытается загладить свою вину, а вместе с тем хочет любить Вронского. Она болтает, болтает срывающимся голосом без умолку, и нелепо мечется, от смущения и растерянности делая какие-то глупости. А её сын Сережа в спектакле – это кукла, круглоголовый очкастый мальчик, которого водят трое нянек.

То, что к Сереже сходятся все главные линии спектакля, становится ясно к финалу, когда  после рождения дочки, за которой тянется длиннющая пуповина, опутывающая Анну с Карениным и Вронским, героиня бросается к сережиной кроватке, а он, внезапно встав на постели живым мальчиком во весь рост, под ее руками тонет и исчезает в перине, словно затянутый болотом. Так в сюжете про Анну Каренину главной становится история о потере сына. В кровать втыкают палку с табличкой, похожей на обозначение свежей могилы, и на нее проецируют надпись о том, что дальше мы увидим отрывок из «Жизни и судьбы» Гроссмана. И вот Анна уже в шубе, замотанная в платок, оказывается героиней эпизода о матери погибшего лейтенанта Шапошникова, приехавшей что-то узнать о сыне в госпиталь. А потом, когда мать достает бумажку, чтобы прочесть комиссару просьбы, записанные, чтобы не забыть, то вместо вопросов из романа: где могила сына и нельзя ли поговорить с врачом, звучат «Последние вопросы» Льва Рубинштейна, написанные в форме вопросов  в  школьном учебнике после параграфа об «Анне Карениной». Только унылый учебный жанр тут превращается в поэзию, а в словах «И что это все значит?»  звучит растерянность и боль.

Дина Годер

 

Лев Рубинштейн: Дима со мной встретился и сказал, что он делает спектакль по "Анне Карениной", что в спектакле главный герой - Сережа в виде куклы. (Тогда же я предложил название, и оно Диме понравилось).  Сказал, что сценарий он пишет сам, но что ему нужна эффектная концовка, которую он сам придумать не может.  И ему хочется, чтобы это были вопросы. Я ему сказал, что у меня есть давний текст , который называется "Вопросы литературы" и который состоит, в общем-то, из огромной серии разных вопросов. "Вот-вот! - сказал Дима, - Такое мне и надо. Только не такое большое и имеющее отношение к Анне Карениной". Ну, вот я и сочинил.

 ПОСЛЕДНИЕ ВОПРОСЫ

(Из спектакля Дмитрия Крымова  «Сережа») 

 

Вопрос первый.

Где они все? Куда делись? Что с ними стало? Кто помнит? Кто сможет рассказать? Кто? Где?

 

 

Второй вопрос.

Не помните ли случайно, какие семьи бывают похожи друг на друга?

 

 

Третий вопрос.

На что бывают похожи все счастливые семьи?

 

 

Четвертый вопрос.

Какая семья несчастлива как-нибудь по-своему?

 

 

Пятый вопрос.

Как именно несчастлива каждая несчастливая семья?

 

 

 

Вопрос шестой.

Кто сможет рассказать об этом? Кто-нибудь помнит? Помнит кто-нибудь, я вас спрашиваю?

 

 

Далее:

В чьем доме все смешалось?

 

 

Далее:

Что смешалось в доме Облонских?

 

 

Далее:

И что там было на катке, на балу, в поезде туда, в поезде обратно? Что там было?

 

 

10

Откуда прибыл тот поезд, кто-нибудь помнит?

 

11

А другой поезд откуда? И куда он следовал? И что там случилось?

 

12

А что случилось еще где-нибудь?

 

13.

А еще хоть что-нибудь где-нибудь было? Было или нет? Было? Нет?

 

14.

Если было, то что?

 

15.

Если нет, то почему не было?

 

16.

И почему все именно так, а не как-нибудь еще?

 

17.

А почему вдруг ни с того ни с сего - уши? Чьи уши? Зачем? И при чем тут вообще уши?

 

18.

А кто там с кем переписывался одними лишь первыми буквами слов? И кто помнит, о чем была эта переписка? И кто помнит, чем все это закончилось? Кто помнит? Ну-ка, ну-ка, ну-ка!

 

19.

А кто там родился? Мальчик? Девочка? Кто?

 

20.

Как назвали, помнит кто-нибудь?

 

21

А кто болел, болел, а потом все же выздоровел? Кто?

 

22.

А умер кто?

 

23.

А еще кто умер?

 

24.

Кто помнит?

 

25.

И почему все именно так, а не иначе?

 

26.

А что там такое было про сенокос? Не помните? Ну как же! Жаркий день, мокрая рубаха, квас, мужики. Неужели не помните?

 

27.

А про охоту что там такое было? Небось, и не вспомнить уже?

 

28.

А что за разговоры? О чем они, эти разговоры? Помнит кто-нибудь, о чем они, эти разговоры?

 

29.

Ну, а это о чем:

 

30.

«Отчего же не

Потушить свечу, когда

Смотреть больше не на что, когда

Гадко смотреть на все это? Но как? Зачем

Этот кондуктор пробежал по жердочке, зачем

Они кричат, эти молодые люди в том вагоне? Зачем

Они говорят, зачем

Они смеются?»

 

31.

Зачем?

 

32.

А что было потом? Было потом что? Что потом было?

 

33.

И откуда все-таки прибыл тот самый поезд? И куда он шел? Кто-нибудь помнит? Никто не помнит? Неужели никто? Совсем, совсем никто?

 

34.

Да и имеет ли это теперь хотя бы какое-нибудь значение?

 

35.

И почему все именно так, а не иначе?

 

36.

Именно так?

 

37.

А не иначе?

 

38.

 

И вообще!

 

39.

Что!

 

40.

Все это!

 

41.

Значит!