Авторы
20.12.2005 | Арт
Инвестируйте в СССР!На ярмарке в ЦДХ снова торгуют лежалым товаром
Артрынок изменчив, будто ветреная красавица. Никто не в силах предположить, что окажется более всего востребованным завтра. И эта непредсказуемость распространяется даже на антиквариат, хотя, казалось бы, старое искусство само собой является синонимом стабильности.
Тем не менее компания «Экспо-парк. Выставочные проекты», уже девять лет с успехом организующая в Центральном Доме художника Российский антикварный салон, где все такое благородное, пышное и блескучее, год назад решила создать еще и ярмарку, посвященную исключительно советскому периоду художественной истории. А коммерческая фирма всегда предпочтет свободному риску строгий принцип: «Спрос рождает предложение». Значит, маятник вкусов коллекционеров качнулся в сторону многонационального искусства СССР. И «Экспо-парк» не прогадал -- проект оказался успешным и с точки зрения пиара, и с точки зрения кармана. Потому на днях в ЦДХ снова открылась художественная ярмарка «Полвека советского искусства. 1930--1980 гг.»
Злопыхатели объясняют интерес к этому вроде бы странному и маргинальному материалу тем, что рынок старого искусства вычищен почти до дна, а недавнее «дело антикваров» вообще привело к его краху. Но следует заметить, что первая «советская» ярмарка проходила еще во времена вегетарианские, а галерей и салонов, специализирующихся на работах пресловутого «полувека», уже с давних пор развелось так много, что они реально имеют право на профессиональный смотр.
Ефанова и Герасимова покупали задолго до того, как кончились Шишкин и Айвазовский. И теперь уже в дефиците оказались первые. Так что два сегмента рынка -- совсем древний и советский (который сегодня все равно уже можно отнести к антиквариату) -- нисколько не похожи на сообщающиеся сосуды.
Второе объяснение -- социоэкономическое. Мол, эйфория вокруг художников 1930--1970-х -- это все отрыжка перестройки, когда Запад хавал все, что поступало с той стороны рухнувшего «железного занавеса», не чувствуя разницы между матрешкой и портретом Сталина. Теперь эта мода с традиционным запозданием докатилась и до бывшего СССР, а что докатилась уж совсем поздно, двигаясь со скоростью больной черепахи, так это мы сами виноваты. Давала знать историческая память, все-таки помогавшая отличить тирана от деревянного истукана. Теперь у нас случилась коллективная амнезия, и коллекционеры влезли в старые потертые иностранные джинсы времен Горбачева. Однако дело в том, что потертые джинсы -- это последний фэшн-пик, равно как и сталинское искусство, которое сегодня опять с восторгом принимают на Западе, свидетельством чему такие громкие проекты, как «Фабрика утопии» или «Москва--Берлин». К тому же интеллектуальные поветрия, да еще из Германии или Бельгии, на отечественный антикварный рынок с его глубоко укорененной в локальном контексте клиентурой не влияют. Короче, перестройка ни при чем.
Наконец, есть и третья версия. Скажем так, психоаналитическая.
Покупатели находятся под впечатлением детства и юности, а поход на ярмарку для них -- возвращение в прошлое, в пренатальное состояние, аналогом которого является вроде бы примитивное и бездумное советское искусство.
Некоторые лирические эмоции испытывал в ЦДХ и автор этих строк, но он не застал Хрущева, плохо помнит Брежнева, едва приобщился к пионерским дружинам, а основной контингент кредитоспособных потребителей выставленных работ ненамного старше его. Сталина они точно не видели. И в таком случае они стремятся в чрево не матери, а в лучшем случае бабушки. Согласитесь, оскорбительное предположение даже по отношению к нуворишу.
Тогда в чем же дело? Сама экспозиция в ЦДХ и дает ответ на этот вопрос. Она абсолютно тиха, как лесное болото.
Партийных вождей, горячечных комсомольцев, суровых старых большевиков, битв и съездов тут немного. И все они теряются -- абсолютно соответствуя эстетической ситуации времени -- в общей массе цветов, пейзанок, детей, сцен сбора урожая и уженья рыбы, причем вполне себе дурно написанных.
Вот живопись советских художников, посвященная Средней Азии («Галерея Леонида Шишкина»), -- прямо тебе привет с юга. Вот угольные портреты иллюстратора «Приключений Буратино» Аминадава Каневского (галерея «Ковчег») -- совсем уж эфемерная лирика. Ну есть Ленин на фоне Кремля, авторский повтор знаменитого полотна Исаака Бродского, но это миниатюрная копия. К тому же период соцреалистических бури и натиска приправлен и дополнен 70-ми--80-ми годами, что уже не болото, а просто лужа.
Но при всем том это замечательная выставка. Она показывает, какое искусство востребовано среднестатистическим покупателем искусства. Относительно древнее, но запечатлевшее смутно памятные времена. Дидактичное, но с некоторой долей лиризма. Пафосное, но теперь вызывающее лишь улыбку своей беззубостью. В конце концов антикварное, но не слишком дорогое. Эту золотую середину и представляют полвека советского искусства, когда авангард уже кончился, а Бренер с Куликом еще не начались.
Потребитель хочет чего-то такого уютного, но не стыдного, дабы не обвинили в мещанстве. Вот вам и объяснение. Эмоциональное.
Творчество Межерицкого - странный феномен сознательной маргинальности. С поразительной настойчивостью он продолжал создавать работы, которые перестали идти в ногу со временем. Но и само время перестало идти в ногу с самим собой. Ведь как поется в песне группы «Буерак»: «90-е никуда не ушли».
Зангева родилась в Ботсване, получила степень бакалавра в области печатной графики в университете Родса и в 1997 переехала в Йоханесбург. Специализировавшаяся на литографии, она хотела создавать работы именно в этой технике, но не могла позволить себе студию и дорогостоящее оборудование, а образцы тканей можно было получить бесплатно.
