15.12.2005 | Арт

Cаврасов увяз

Триумфальное шествие Картины

Две недели — минувшую и нынешнюю — по столице триумфально шествует Картина, и без того издавна являвшаяся народной любимицей. В Инженерном корпусе Государственной Третьяковской галереи открылась юбилейная выставка Алексея Саврасова, приуроченная к 175-летию со дня рождения художника. Сегодня закрывается X Международная художественная ярмарка "АРТМАНЕЖ 2005" в ЦВЗ "Манеж". Ну а до 18 декабря в Центральном Доме художника работает другая художественная ярмарка, уже с уклоном историческим — "Полвека советского искусства. 1930 — 1980-е гг.". И везде, даже на "АРТМАНЕЖЕ", мнящем себя смотром современного искусства, правит бал живопись.

А что? Публике нравится. Все три мероприятия пользуются успехом, в том числе коммерческим: на ярмарках покупают, а в Третьяковке платят сто рублей за вход.

Это неудивительно. Большинство сегодняшних почитателей прекрасного немолоды, а значит, воспитаны на передвижниках и соцреалистах, то есть на тех же Саврасове или Ефанове — героях нынешних экспозиций.

Причем воспитание было не только эстетическим, но и этическим: на хрестоматийных картинках из учебников нам показывали, как надо родину любить. С тех приснопамятных лет мало что изменилось. И, например, ретроспектива Саврасова, несмотря на свои академические, то есть вневременные, амбиции, поражает своей непроходимой советскостью.

И дело не только в неизбывной профессиональной небрежности наших музейщиков, по своему нежеланию трудиться мало отличавшихся от скучающих на работе инженеров и бухгалтеров. Хотя видеть на "наиболее масштабной экспозиции работ художника в России за последние десятилетия" (так совершенно справедливо утверждает пресс-релиз) работы одного периода, одной темы и даже одной серии разбросанными по разным углам и даже залам зело прискорбно.

Однако более угнетает велеречивая гражданственная интонация проекта с экспликационными выражениями типа "выразил красоту родной земли", с рассуждениями в фундаментальном и роскошно изданном альбоме-каталоге о "современном кризисе культуры" и "бездушных экспериментах над людьми и формами искусства". Доходит до комичного — выставку украшает плакат с объясняющим текстом, в частности с красивой цитатой из Исаака Левитана про "интимные, глубоко трогательные черты родного пейзажа", которые удалось-де передать Саврасову. Так вот, в первоисточнике эти черты не только "интимные" и "трогательные", но и "часто печальные".

Но к чему печалиться, когда на стенах такая лепота — грачи прилетели, радуга играет на небе, рожь колосится? Кстати, устраивать из трех самых известных и оскомину набивших работ Алексея Кондратьевича ("Грачи прилетели", 1871, "Радуга", 1875, "Рожь", 1881) своего рода алтарь на отдельной стене центрального зала — ход тоже кондовый, если задаваться целью опровергнуть выставкой миф о Саврасове как "авторе одной картины".

Впрочем, не такой уж это и миф.

Мастеровитые, искусные, технически филигранные пейзажи художника кажутся однообразными и монотонными, будучи представленными в почти полном объеме. И кажется, что это чувствовал и сам автор, пытаясь расщепить пресловутую гомогенность ловким приемом — впрочем, тоже одним и тем же.

В искусствоведении это называется стаффаж - включение в пейзаж фигурок людей или животных, дабы как-то "развеселить" картину. Вот и у Саврасова то кошечка крадется за птичкой, то собачка отдыхает на солнце, то мухоморы краснеют на переднем плане. И если на написанном с натуры эскизе к картине "Лосиный Остров в Сокольниках" (1869) левый край непрописан и пуст, то на самой картине появились очаровательные пеньки. И стаи птиц (грачей?) в небе на почти каждом холсте — тоже своего рода стаффаж. Это фирменный саврасовский ход — занятный, уютный, хочется даже сказать: мещанский.

И вот этого-то незатейливого, трогательного, обывательского художника кураторы из ГТГ возвели в национального гуру и воплощение народного духа. Но если бы только они!

Первая персональная выставка Саврасова прошла в Третьяковке в 1947 году, в разгар сталинских славословий по адресу "великого русского народа". И именно для тоталитарной риторики (и эстетики) была характерна возгонка частного в общезначимое, подчинение живой жизни идеологическому канону. И это особенно видно на ярмарке "Полвека советского искусства" в ЦДХ. Не то рынок монументальной пропаганды опустошен, не то покупатель требует чего-нибудь полиричнее, но шедевров казенного "большого стиля" вроде портретов вождей тут до обидного мало. Зато много пейзажей, натюрмортов, портретов детей и стариков, жанровой "бытовухи". Но они удивительно похожи друг на друга, даже когда авторы, отступая от строгого классицизированного реализма, позволяют себе эскизность, пастозность, маэстрию, даже игру в импрессионизм.

Советское искусство все полвека было совершенно безличным, несмотря на индивидуальные таланты отдельных своих творцов. Просто человеку хотелось жить своей жизнью, но при этом не нарушать общественных устоев.

И вот этот гибрид низкого и высокого, мещанского и возвышенного роднит экспозиции в Третьяковке и в ЦДХ, картины Саврасова в том виде как нас научили их понимать, и холсты анонимного члена МОСХа в том виде, какими они на самом деле были.

И, как ни странно, ту же химеричность являют собой экспоненты "АРТМАНЕЖА", достойные продолжатели советского искусства, доведшие его до уровня салона, арбатского развала. Эти трехгрошовые сюрреалисты, метафизики, ценители колористических поисков и многосмысленных аллегорий думают о себе исключительно в духоподъемных категориях, однако их продукция годится разве что для декорирования будуара. Даже говорить о них не хочется, настолько мизерабелен оказался юбилейный, десятый "АРТМАНЕЖ". И не говорил бы, коли не... Саврасов. В самом деле бывают странные сближения. Может, во всем виновата Картина?

Источник: "Грани.Ру", 14.12.2005,