12.12.2005 | Путешествия

Камчатка. Праздник каждый день.

Невыдуманное

Объяснительная Не от хорошей жизни я написал этот текст. Меня буквально вынудили его написать, поэтому считаю своим долгом прояснить ситуацию. Дело было так: Я приехал в Новосибирск на собственную выставку о Чукотке. К этому времени материал о Камчатке был уже снят, но необработан, поэтому его еще никто не видел. После выставки ко мне подошла девушка невыразимого обаяния и попросила рассказать о своих впечатлениях и планах на будущее для одного новосибирского журнала.

Мой монолог был зафиксирован на диктофон, после чего мы договорились, что расшифрованный текст пришлют, а потом уже опубликуют вместе с камчатскими фотографиями. Я успел рассказать много: и о Камчатке, и о старообрядцах Алтая, и о намерении посетить Туву.
Через месяц получаю интервью размером примерно в полторы машинописных страницы, из которого однозначно следует: автор - сексуальный маньяк, страдающий маразмом или старческим слабоумием в крайне тяжелой форме. Старообрядцев переселили на Чукотку, эскимосов - на Камчатку, про Туву говорить не буду, у меня там много друзей. Единственным внятным пассажем было утверждение, что камчатские гейзеры – это очень эротично.

Я буквально умолял в ответном письме сохранить страшный диагноз в тайне от широкой публики, я заискивал и просил оставить его нашей, с девушкой, общей маленькой тайной, и даже выразил готовность написать материал сам. Спасибо, мне пошли навстречу, текст конечно был урезан и отредактирован, финальная сцена выкинута, я не в претензии, я был готов на все. Здесь привожу его полностью, без купюр.

На вопрос, что такое Камчатка, каждый ответит: «Гейзеры-вулканы, рыба, медведи».

Кажется, это очевидно. По собственному опыту могу сказать: это очевидно всем, кроме тех, кто на Камчатке побывал. А я побывал. В июне 2004 года, вместе с представителем фонда «Открытая Сибирь» Андреем Шаповаловым, и новосибирским фотографом Ириной Гаввой. Нашей задачей было отснять геологические и природные особенности Камчатки, т.е. те самые три составные части. Фотографы - люди вредные, мало им того, что всем известно, им еще покажи, да не абы как, а со всех сторон, да с деталями. Поэтому я показываю и рассказываю только то, что видел сам, решительно отметая авторитетные мнения и народную молву. Итак, по пунктам:

1. Вулканы.

Говорят, за вулканами на Камчатке ездить далеко не нужно - вот они, видны с любой точки Петропавловска-Камчатского, называются «домашними» и со всех сторон окружают город.

Свидетельствую: за три недели пребывания на полуострове я ни разу не видел никаких домашних вулканов, в городе даже дома на противоположной стороне улицы видны не очень отчетливо из-за дождя и тумана, а уж вулканы…

По дороге в аэропорт старожилы уверяли меня, будто такого мокрого и дождливого лета они не припомнят, мол, это ж надо, так не повезло! Да знаем мы, старожилы, к какой бы местности они ни принадлежали, всегда гонят один и тот же текст.

Стоит заикнуться о мифической долине гейзеров, сразу начинаются нудные разговоры: час работы вертолета стоит полторы тысячи долларов, но даже если их добыть, то погода сегодня нелетная, и завтра будет нелетная, а когда будет летная, неизвестно, а кроме того, пока не наберется полная машина народу, пилот задницы не оторвет от дивана, потому что не будет он размениваться на пустяки. После этого тебе, явному пустяку, остается только грустно раствориться в непроглядном тумане, пополнив безнадежный список иллюзий: Эльдорадо, Шамбала, долина Гейзеров…

Куда вас повезут с удовольствием, так это на горячие источники у реки Паратунки, благо рядом с Петропавловском, или в поселок Эссо. Источники - довольно большие бетонированные бассейны с горячей водой, в которых полощется человек десять американских туристов, наслаждающихся местной экзотикой. Эти ванны так живо напоминают общественную советскую баню, что поневоле задумаешься, а в подземных ли кузнях Вулкана кипятится та вода или все же в ржавых бойлерах соседней котельной.

2. Рыба.

Рыба на Камчатке есть. Стоит заехать на рынок в том же Петропавловске, и по цене, не слишком отличающейся от московской, можно приобрести рыбу соленую, копченую, сырую, икру.

Один раз я лично видел, как из все той же Паратунки, была извлечена серьезных размеров горбуша. Мы с двумя проводниками возвращались на ЗИЛе из путешествия к вулкану Мутновский. До самого вулкана доехать не вышло, все дороги оказались завалены снегом, но нам удалось посмотреть геотермальную электростанцию и горячие источники неподалеку. Посмотреть – сильно сказано, в кромешной мгле мы карабкались по грязным скользким склонам, где булькающие лужи кипятка определялись исключительно на ощупь.

Продолжу про рыбу. Проводники обещали накормить нас свежей рыбой перед возвращением в Петропавловск. Мы добрались до заветного места на берегу реки, и тут выяснилось, что рыбы нам не видать, ибо старательно запрятанный рыболовный снаряд был обнаружен и реквизирован неизвестными. Промокшие и печальные, доставали мы из кунга, деревянной будки на грузовике, запасы, разводили костер из нескольких оставшихся поленьев (дрова мы тоже возили с собой). Деревья у реки росли в изобилии, но извлечь из их древесины огонь было гораздо труднее, чем воду.

Наше одиночество прервалось внезапно и оглушительно: у костра затормозил вылетевший из зарослей высоченных, в два человеческих роста, травянистых растений, мотоцикл с коляской, сдувшимся колесом и семью неведомо как уместившимися нетрезвыми пассажирами. Местные парни справедливо решили, что если за выпивку в поселковом магазине придется платить неизбежно, то закуску можно раздобыть совершенно бесплатно, воспользовавшись восполняемыми природными ресурсами края.

В общем, ребята приехали вкусить природы. Они быстро надули резиновую лодку, двое переправились, разворачивая сеть поперек реки, на другой берег. Несколько раз протаскивали сеть по течению и против - и не выудили ни одной рыбешки.

Пессимизм мой достиг предела. К невидимым вулканам прибавилась непойманная рыба. Ничего, утешил меня один из юных рыболовов, сейчас я посекаю смыком и все будет зарыбись. Посекай, посекай, родной, обреченно подумал я, обязательно посекай смыком, и будь что будет. Из недр коляски он извлек предмет, оказавшийся смыком. Для непосвященных, к которым теперь себя с гордостью не причисляю, поясню: смык – это привязанный к толстенной леске здоровенный крючок с тремя остриями, наподобие кошки, которую забрасывают, чтобы вскарабкаться по веревке на стену американские суперагенты. Этим самым смыком он действительно стал секать, т.е., забросив смык подальше поперек течения, резко дергать за леску, стараясь зацепить рыбу. Буквально с третьего броска рыбина была добыта. Надо ли рассказывать, как были забыты все печали, как булькала уха, водка, река, как ездили на мотоцикле в поселок за добавкой, как тишина сурового края нарушалась грохотом ружейного салюта! Словом, программа была выполнена. Если бы радушные хозяева, прихватив проводников, не забыли нас троих у гаснущего костра часов до четырех утра, мои воспоминания о камчатской рыбалке были бы совсем безоблачны.

3. Медведи.

Про камчатских медведей мне было известно немного больше, чем про вулканы и рыбу, и знание это было неутешительным. Я знал, что медведей на Камчатке полно, они огромны, жрут рыбу во время путины, а кроме того, за последние пару лет съели двух фотографов, один из которых даже японец. Поэтому я решил не заострять внимание на последнем пункте программы, бог с ними, с медведями, не кормить же их я приехал. Но встречи с медведями происходили часто, даже, можно сказать, регулярно.

Первого медведя, вернее медведицу с медвежонком, мы увидели, на полпути из города в поселок Эссо. Парочка переходила дорогу в сотне метров перед машиной. Я дремал на заднем сиденье джипа, когда кто-то крикнул: «Что это?! Это же медведи!» «Стой!» - заорал я, слабо соображая спросонья, дальше - сплошные рефлексы и ни одного разумного действия: хватаю камеру, выскакиваю из резко затормозившей машины, отплевываясь на ходу от пыли, наперегонки с Гаввой несусь к обочине в сторону, где скрылись животные. Они не стали нас дожидаться, они оказались умнее и рассудительнее. Мы, сунувшись в лес, довольно быстро отрезвели, повернули назад и мгновенье спустя снова оказались в автомобиле. Оставшуюся часть пути я нервно обсуждал с водителем - смог бы медведь перевернуть наш джип, если бы захотел, или нет.

В другой раз одуревший от страха медведь минуты две бежал впереди машины, и пятки его сверкали в свете фар. Он никак не мог додуматься свернуть с дороги, а мы уже прикидывали, удастся ли пригнать его в Усть-Камчатск, до которого оставалось всего-то километров пятьдесят.

По-моему, медведи на Камчатке, напоминают наших бродячих собак: шныряют по обочинам и окраинам, с наслаждением роются в помойках и все время поглядывают, не появится ли откуда-нибудь любопытный фотограф…

Нет, это несправедливо. Про вулканы сказал, про рыбу сказал, про медведей тоже, и ни слова о людях, о тружениках далекого полуострова. Неужели нечего? Есть, немало есть историй и наблюдений, но боюсь увязнуть, скажу только коротко, что народ - не считая рыбинспекции, погранцов и гаишников – на Камчатке открытый, дружелюбный, даже, можно сказать, жизнерадостный, несмотря на все депрессивные обстоятельства жизни, особенно в отдаленных поселках. Праздники преследовали нас повсюду: то день города в Ключах, то день рыбака, то праздник в поселке Анавгай, то еще что-то - словом, не унывают люди, противопоставляют серым будням … И не думайте, не смирились они с тем, что сидят со своей рыбой и медведями на обочине цивилизации! Ни фига подобного, не смирились.

Не удержусь, расскажу еще одну историю, последнюю, показательную. Приезжаем мы все на том же джипе и с тем же проводником-водителем Женей в поселок Ключи, что под сопкой Ключевская. И как всегда дождь, и ничего не видно, ни сопки, ни гостиницы, а видны серые мокрые бараки общежития бывшего леспромхоза или чего-то в этом роде. Поиски жилья привели нас к нетрезвой женщине, коменданту общежития, сказавшей, что у нее сорок дней - сорок дней чего? - и наотрез отказалась с нами разговаривать. Приезжаем на центральную площадь поселка, ту, где слева магазины, а ля лавки, а справа кафе. Картина грустная. Около магазинов двое мужиков вяло лупят друг друга по морде, а стоящая на пороге кафе худая, высокая, восточного типа женщина пронзительным голосом комментирует схватку. Одному из дерущихся это действует на нервы, поэтому, не прерывая процесса, он вступает с женщиной в дискуссию. «Отсоси!»- несется с одного края площади на другой, «Сам отсоси!» - вторит ему голос с другого конца. Вжав головы в плечи, ныряем в промозглое, пустое пространство кафе. На стене у входа нас встречает изящно исполненный цветными фломастерами плакат: «В связи с празднованием дня города в кафе (скажем) «Ландыш» в 12 ночи состоится вечерний стриптиз с участием девушек-профессионалов из Петропавловска. Бронирование столиков – до 18.00. Озаботьтесь заранее. Администрация». Жаль, я в тот день очень устал и не успел заказать столик заранее.