07.06.2011 | Арт

Сон в советскую ночь

Александр Тихомиров в Русском музее

Бывают не очень хорошие выставки хороших художников. Но куда интереснее очень хорошие выставки не очень хороших художников, что крайне редко, но случается.

Ретроспективная экспозиция “Александр Тихомиров. Живопись. Графика”, открытая в залах Мраморного дворца Государственного Русского музея и посвященная 95-летию со дня рождения героя, – из числа последних. “Фонд наследия художника А.Д.Тихомирова” при поддержке “Банка HSBC”, “Банка Москвы” и “Росбанка” умело и тщательно раскручивает художника: юбилей начали отмечать еще в прошлом декабре проектом “Не иду дорогой всех…” в московском Государственном центральном музее современной истории России, выпущены двуязычные альбомы, один – в Москве, другой – в Петербурге, недавно прошла их торжественная презентация в магазине “Библио-Глобус”, снят фильм, который дополняет выставку в ГРМ, создан сайт. Работа проведена большая, средства вложены колоссальные, частные коллекционеры Тихомировым заинтересовались. Но сам он все равно остается фигурой скорее вызывающей неподдельное любопытство, нежели пиетет перед несправедливо забытым гением.

Между прочим, его искреннее творчество для себя, которое сейчас и рекламируется, – это подводная часть айсберга, а вообще-то старшее и среднее поколения москвичей отлично знают тихомировское искусство, хотя не знают автора. В течение 27 лет художник работал в Московском комбинате монументально-декоративного искусства, писал портреты вождей, которые украшали общественные здания.

Ленин, размером 42х22 метра, размещенный на здании Министерства иностранных дел в 1960 – 70-е годы, считается самым большим в мире. Даже получил Золотую медаль Выставки достижений народного хозяйства. Но эскизов к официозным работам на выставке в Русском музее нет, только скромные фотографии в каталоге. Из Александра Тихомирова, блюдущего канон, есть только холст 1948 года “Скачки в Моздоке” (художник родился в Баку), но и то в это время он уже перебрался в Москву и уже исключается из Суриковского института в связи с обвинением в “формалистических тенденциях”. У лошадок нет ног, лица всадников не прописаны, есть импульс движения, атмосфера, небо, играющее полутонами. Тут влияние даже не “сезанниста” Александра Осмеркина, у которого Тихомиров учился в Москве, а первого бакинского учителя Ильи Рыженко, которого, в свою очередь, воспитал Илья Репин. Эти “Скачки” очень напоминают позднего, экстатичного до помрачения Илью Ефимовича. А “формалистические тенденции” – это правда. В начале 50-х Тихомиров начинает нагло копировать Ван Гога, причем видно, как сам мучается при этом.

Импрессионизм, фовизм, экспрессионизм, неоклассика, даже “аналитическое искусство” Филонова – все испытал и во все проник художник, прячась за ширмой портретиста вождя мирового пролетариата. К тому же вдохновлялся и смежными искусствами, от фильмов Феллини (жена работала во Всесоюзном научно-исследовательском кинофотоинституте, так что можно было все посмотреть) до балета Стравинского “Петрушка”, где в работах, ему посвященных, жена выступает в роли Балерины, а автор – в роли влюбленного и отвергнутого балаганного персонажа.

Нарочитая театральность, переходящая в шутейный балаган с метафизической инфернальностью, постепенно становится главной в эстетике Тихомирова. У него серия пастозных, осыпающихся краской, охристых работ цвета тлеющего костра на тему изгнанников, отверженных, корчащихся в душевных и физических муках героев (тут есть отсылки и к Библии, и к Микеланджело), мирно сочетается с гладкописью сомнительного качества аллегорий с дремлющими клоунами, обнаженными дивами, которые тоже спят, и какими-то совсем уж неописуемыми феериями с разлетающимися картами, попугаями, ангелами, рукой не то проповедника, не то самого Господа, соединенными в хаотической, но явно выстроенной в логических потугах композиции. Самое главное – почти у всех героев, от изгнанного из Рая Адама до квасящих шутов, расположившихся у бутылки со знаковой этикеткой “АТ” (инициалы автора), закрыты глаза. Они спят. У Тихомирова вообще все спят.

И тут вспоминается не упомянутый Микеланджело (один искусствовед так и назвал Тихомирова – “советский Микеланджело”) с его гробницей Медичи и стихотворным комментарием к ней “Отрадно спать, отрадней камнем быть” и даже не Гамлет с его “Умереть. Уснуть…”, а безумец Гойя – “Сон разума рождает чудовищ”.

Тихомиров в своих картинах-снах спасался от повседневного дела – рисования Ленина и иже с ним. Но сон – не самая удобная нора для современного художника. На дворе стояли 70-е, и эпоха символизма кончилась. Поэтому Тихомиров как настоящий герой оказался неприкаян и забыт.

Спасут ли его репутацию усилия музеев, банков и “Фонда” – покажет будущее.

Источник: "Культура", № 15, 12 - 18 мая 2011,