15.12.2010 | Диски

Зубастая воля к жизни

Два убедительных ответа на вопрос, что такое русский рэп сегодня

Я бы не оказался на свободе настолько быстро, если бы в 2000-м Путин не сделал амнистию», — так читает популярный артист Гуф в треке «Если бы» со своего совместного альбома с популярным артистом Бастой. Это вообще знаменательная песня — почти как «Биография» «Кровостока», только взаправду; чистосердечное признание, равно укладывающееся в рамки классического хип-хоп-канона (сказ о том, как пацан к успеху шел) и рисующее психологический портрет людей, что занимаются русским рэпом; исчерпывающее объяснение, почему фамилия Путин тут может употребляться только в таком контексте.

Конечно, это две очень разные пластинки, сделанные очень разными людьми. Гуф с Бастой — лидеры продаж, виднейшие таф-гаи русского хип-хопа, крупнокалиберные татуированные эмси, ценящие скорее грубый окраинный флоу, чем изыски звука.

Весь их совместный альбом — несколько удачных скретчей, несколько удобных семплов и диалоги двух видавших виды и под­наторевших в изложении этих видов мужчин; в основном — про суровые законы жизни, наркотики и расслабон.

Карандаш, напротив, главным образом музыкант, самый талантливый продюсер во всем русском рэп-мейнстриме; он блестяще умеет находить незатертые семплы из старого фанка и соула и пускать их в расход — и даже в самые сентиментально-слезливые моменты его хип-хоп исполняет свои прямые обязанности: качает. Карандаш и читает о другом; это такая музыка мидл-класса, кредитно-ипотечный рэп, упакованные в речита­тив размышления о семье, долгах и нереализованных амбициях. В принципе, такого рода высказываний хватало и на предыдущем альбоме Карандаша — но на «Живи быстро» заметно меньше юмора и заметно больше боли; дело, видимо, в том самом кризисе среднего возраста — и ощутимом кризисе соответствующего класса.

Все это так, и все же Баста с Гуфом и Карандаш являют собой две стороны одной медали.

Русский хип-хоп, кажется, к концу 2010-го окончательно подменил собой русский шансон — и я не про качество, а про чистую функциональность.

Шансон, условно говоря, был (и отчасти остается — мутировав в более ­зрелищные и солидные формы) способом излагать «правду», брал своей огол­телой спекуляцией на простоватой задушевности и извечной сермяге. Хип-хоп его в этой роли явным образом подменил — просто потому что запросы людей, которые выросли в 90-е и нулевые, уже не удовлетворить тюремной романти­кой и ресторанной лирикой, просто потому что у них уже другая «правда». И можно сколько угодно кривиться по поводу того, что эта правда не менее плоская и пошлая, чем правда прежняя (это во многом так), но

хип-хоп играет из машин, стоящих в пробках, и из окон домов в спальных районах; хип-хоп — это самая востребованная музыка среди наиболее подвижных слоев насе­ления; хип-хоп — это их голос.

И если судить по записи Басты и Гуфа, в этих людях есть нешуточная сила и зубастая воля к жизни. А если судить по записи Карандаша (и особенно по песне «Все любят Родину»), они никого не трогают только до тех пор, пока никто не трогает их. Стоит этому хрупкому равновесию чуть-чуть покачнуться — будет уже не до ностальгии по амнистии.

Источник: "Афиша", 08.12.2010,