30.04.2010 | Город / Литература

На троих (не считая собаки)

Трое английских поэтов из Ньюкасла решили сравнить свое метро с московским

Все лондонцы жалуются на то, что метро слишком дорого и находится в состоянии перманентного ремонта, потому что построено было в середине 19 века и больше похоже на викторианский музей.

На днях газеты сообщили, что руководство нью-йоркского метрополитена пригласило своих британских коллег на консультацию: как придать гигантскому подземному монстру Нью-Йорка человеческие черты.

Оказывается, лондонское метро – если и музей, то компьютеризованный, и среди метрополитенов мира - самое заботливое в отношении пассажиров учреждение: с электронными маршрутными указателями, названиями станций, четкими и ясными по звуку и по смыслу разъяснениями по радио, мягкими удобными сиденьями.

Метро есть и в северном английском городе Ньюкасле. Тоже музейно-индустриальное сооружение. Трое английских поэтов из этой промышленной столицы английского севера - Энди Крофт, Билл Герберт и Пол Саммерс - решили сравнить свое метро не с нью-йоркским, а с московским.

Они перечитали комический травелог Джерома К. Джерома "Трое в лодке (не считая собаки)" - этой книгой зачитывались еще наши деды - и решили повторить подвиги этой незадачливой троицы. Но отправились они не вверх по Темзе, а на восток, в Москву. Их опыт плавания в "подземной реке" - метрополитене российской столицы - они увековечили в виде книги стихов.

 

Со стороны виднее

Я бывал в Ньюкасле, и в разговоре с одним из троицы авторов спросил, что мне несколько трудновато вообразить, как втроем в одной лодке можно доплыть из Ньюкасла в Москву?

Пол Саммерс в ответ рассмеялся и сказал, что лодка, конечно же, у них исключительно в голове. Логика в их поэтическом сборнике "Трое в метро" совершенно поэтическая и основана на совпадениях и комических недоразумениях.

В Москве наши герои чувствовали себя как несколько нелепые персонажи Джерома, и в результате родилась книга - поэтический бурлеск, но не о Москве-реке, а о московском метро, где каждая станция - повод для изощренных пародийных куплетов об истории России и ее литературы.

Заметим, что наши английские путешественники в качестве эпиграфа цитируют не "Трое в лодке" Джерома, а другую, менее известную широкому читателю книгу: комические похождения того же автора в Германии.

Герой там, например, удивляется, какие странные почтовые ящики у немцев; через полстраницы выясняется, что он принял за почтовые ящики обыкновенные скворечники – их в Англии не увидишь. Со стороны все выглядит необычно и увлекательно. Со стороны, как известно, все видней.

Я, впрочем, особенно не завидовал иностранцам, оказавшимся в метро. Еще несколько лет назад названия станций метро – как и улиц в городе – были лишь на русском, так что англичане читали слова вроде Москва как бы латинскими буквами и получался город Мокба, а ресторан превращался в загадочное пектопа.

Но с другой стороны, читая описание Москвы иностранцами, и увидев слово дежурная латинскими буквами, я впервые понял, что это посконное советское, казалось бы, слово – на самом деле от французского жур, то есть, день. Дежурная – это дневальная, как и тужурка, от того же французского слова день, означает каждодневку.

Кроме этих лингвистических открытий я узнал из книги "Трое в метро" массу занимательных фактов. Например, легенду о том, что кольцевая линия возникла из-за того, что чашка Сталина оставила круги на предоставленной вождю карте метро.

Слово метро оказывается – от греческого слова "метра", что означает утробу. И мир сталинского метрополитена для наших англичан оказывается миром подпольного фрейдистского сознания, в пародийном смысле.

Играя в бисер

Станция метро "Маяковская", где мозаики изображают советское небо от восхода до заката, стала в этой книге символом перевернутой вселенной. Тут даже есть Орфей, застрявший на эскалаторе в поисках пьяной Эвридики. Недаром еще один из эпиграфов к книге – из "Записок из подполья" Достоевского: "Да здравствует подполье!" – восклицает классик, то есть, на английском, прославляя андеграунд, то есть метро.

Андеграунд тут еще и литературный. Трое английских поэтов из сурового британского города оказались в Москве проездом с разных поэтических фестивалей в России. Из разговора с авторами быстро выяснилось, что общались они в Москве – через общих английских знакомых из Лондона – с классиками московского андеграунда 80х годов.

Короче, трое английских поэтов провели в компании, посещающей интеллигентские литературные клубы и бары ОГИ, АПШУ, клуб-бар "Маяк" и так далее. Они поняли, что вся жизнь крутится вокруг нескольких станций метро, где выпивают, общаются и живут эти друзья-приятели, и между этими станциями образуются разные занимательные исторически-литературные связи.

Наша троица оказалась в Москве без собаки; но они, не забывая о героях Джерома К. Джерома, обрели этого четвероного друга по дороге, внимательно рассматривая станции метро. В двух шагах от той же станции метро "Маяковская" - дом-музей "Мастера и Маргариты" Булгакова, с его "Собачьем сердцем".

В книге есть и целая поэма посвященная чугунным изваяниям на станции метро "Площадь Революции", где у чугунной собаки убрали гениталии, чтобы не смущать подростков, которые любят все потрогать.

А на станции "Таганская" с ее космонавтами, возникает поэма о Лайке. Не забывая о бродячем песике по кличке Мальчик, запечатленном его обожателями на станции Менделеевская: деньги на этой монумент пожертвовали и Ахмадулина и Фазиль Искандер, жившие по-соседству.

"Трое в метро" – это еще и сборник литературных пародий на классиков и современников. Тут перекличка и с Байроном (которого переводил Пушкин), и с Томасом Элиотом. Тут пародии не только на Ахматову и Пастернака (более ли менее знакомых английскому читателю), на Есенина и Мандельштама (он ведь тоже писал о метро), но и на целую плеяду авторов, появившихся на литературном горизонте в нашу эпоху – и Елена Шварц, и даже Сергей Лукьяненко.

Давайте процитируем (в моем импровизированном переводе) лишь одну пародию – на нашего общего знакомого, легендарного московского поэта Льва Рубинштейна. Он, как известно, по профессии библиотекарь, пишет по фразе на пронумерованных карточках библиотечной картотеки. Вот типическая сцена у московского метро – в духе пародийного Льва Рубинштейна:

1. Это мы.

2. Это мы опять.

3. Это мы у входа в метро.

4. А это собака, спит.

5. Еще одна собака. Спит.

6. А это пьяный.

7. Спит как собака у входа в метро.

8. Еще один пьяный. Тоже спит.

9. Это статуя.

10. А это еще одна статуя.

11. Это собака и пьяный спят у статуи.

12. Это собака и пьяный спят у статуи у входа в метро.

13. Это мы – с собакой и пьяным, спящими у входа в метро.

14. Это статуя собаки.

15 Эта статуя пьяного.

16. Мы с пьяным у статуи собаки.

17. Это мы с собакой у статуи пьяного.

18. Это мы, пьяные, с собаками у статуи, спим у входа в метро.

19. Это мы.

20. Это мы.

21. Это мы.

Источник: "Пятый этаж",bbcrussian.Русская служба Би-Би-Си, 5 ноября 2009 ,