20.01.2010 | Диски

Плюшевая гармония

Женский поп, рок и авторская песня, обреченные на популярность

Первый альбом Максим был похож на девичью школьную анкету; второй — на обделанное в продюсерском центре творчество с портала «Стихи.ру»; третий, пожалуй, напоминает непротивный ЖЖ про женские проблемы.

На первом альбоме артистка демонстрировала провинциальный напор; на втором — громкое имя и акварельные банальности; на третьем у девушки, кажется, появляется ха рактер.

Самая многотиражная певица страны шепчет про смерть, заворачивает терцет с использованием слова «умопомрачение» и под занавес устраивает хули ганскую антигрушу с намеками на легкие наркотики; не ждали. Рифма «слезы-морозы», заголовок «Любовь — это яд» и уменьшительно-ласкательно материнские песни тоже, впрочем, имеются — но куда же без них.

«Одиночка» — одновременно лукавое и точное название. Музыка тут — все тот же до зевоты профессиональный колледж-поп с синтетической основой и периодическими отступлениями; но, понятно, не музыка важна. На «Одиночке» Максим много поет с чужого голоса (мажорный рок-н-ролл «Весна» — это как бы ранняя Зем фира; «Мама-кошка» — как бы «Гости из будущего»; есть намеки и на молодую Валерию, и даже как будто на Пелагею) — только для того, чтобы поставить особняком свой.

После этого альбома окончательно становится понятно, что Максим ломает «пу гачевскую», феминистически-надрывную традицию, в русле которой, в общем, двигалась здешняя женская эстрада по­следних десятков лет.

Лучшие ее вещи — те, где она поет о боли с улыбкой; те, где чувствуется стоический оптимизм, который в чем-то сродни удивительным интонациям той-самой-советской-эстрады (впрочем, упаси боже ставить их вровень; Максим отличается от той-самой-эстрады примерно так же, как «Голубые огоньки» 60-х отличаются от нынешних новогодних телешоу). В ней главное не нерв, не «женская доля», а гармония, которая обычно вопреки. Другой во прос, что гармония эта — да, плюшевая, покорная, потребительская; и да, пожалуй, динамику общественных умонастроений 2000-х легко описать, взяв за символ первой пятилетки Земфиру, а за символ второй — Максим. И все-таки — если эпоха двусмысленной сытости, как пишут в газетах, заканчивается, то певица Максим, по-моему, остается (уж не знаю, к лучшему ли). Практически как в том анекдоте.

Источник: "АФиша", 23.12.2009,