09.09.2009 | Арт

Белый блик фонарщика

"Василий Ситников и его школа" в галерее "Наши художники"

Галерея "Наши художники" в коттеджном поселке "Борки" на Рублево-Успенском шоссе, несмотря на эксцентричность расположения, продолжает держать музейную марку, угощая арт-гурманов изысканными, мастерски приготовленными блюдами из подлинных раритетов. Герой последнего на сегодня проекта "Василий Ситников и его школа" - легендарная фигура московского андеграунда, только вот работы мастера, эмигрировавшего в 1975 году по израильской визе (хоть родился Василий Яковлевич в Тамбовской губернии в крестьянской семье) и умершего в 1987-м в Нью-Йорке, в течение года собирали с миру по нитке, задействовав полтора десятка коллекционеров Москвы, Санкт-Петербурга и Лондона, а также Московский музей современного искусства и музей "Другое искусство" при РГГУ. В итоге получилась вполне представительная экспозиция из сотни вещей, подкрепленная внушительным каталогом. Но и то во вступительной статье к нему владелец галереи и куратор выставки Наталия Курникова признается, что надо бы потратить еще несколько лет, чтобы собрать все самое ценное из наследия автора.

Впрочем, и столетия не хватит, чтобы передать значимость Ситникова - не только замечательного художника, но прежде всего колоритную личность, ауру которой уже не передаст ни одна самая объемная выставка.

По уважительной причине возраста автору этих строк лично знать Василия Яковлевича не довелось, но по мемуарам и фотографиям, в том числе и из нынешнего каталога, въяве представляешь себе его жилища - сначала на Малой Лубянке, прямо под крылом карающих органов, потом на окраине, на улице генерала Ибрагимова. Гигантская коллекция икон, шпалерной развеской покрывающая стены от пола до потолка (после отъезда отошли они Рублевскому музею, в том числе удивительный "Спас Нерукотворный" XII века, шедевр домонгольской эпохи - гордость музея до сей поры). Неприкасаемый слой пыли в палец толщиной на старинной мебели. Остов байдарки, сделанной собственными руками, под потолком. Шкуры зверей, самолично подстреленных настоящим охотником.

И сам Ситников - жилистый, крепкий, слегка похожий на юродивого с суриковской картины, в драной майке и обязательных сапогах (он и рисовал часто сапожной щеткой, растирая ей краску, чтобы добиться удивительного эффекта свечения).

"Человек со справкой", как тогда говорилось: еще в 1941 году он загремел в психтюрьму за то, что во время окопных работ под Вязьмой собирал немецкие листовки - ему нравились их яркие цвета и возможность рисовать на обороте.

Ну и, конечно, ученики, постоянно окружавшие любимого мэтра, несмотря на его фирменную грубость и авторитаризм - первым делом он требовал от подопечных уничтожить все прежние работы, забыть основы мастерства, полученные в художественных школах и училищах, настаивал на беспрекословном подчинении, частенько переписывал их штудии, подписывая затем своим именем (вот откуда в названии выставки слово "школа" - подлинное авторство той или иной работы теперь и не определить). И это притом что сам профессионального образования Ситников не имел - экзамены в ленинградскую Академию художеств отчего-то сдавать не стал, во Вхутемас зачислен не был. Все навыки получил, показывая диапозитивы в Суриковском институте; отсюда и прозвище "Васька-фонарщик".

И при всем этом отменное владение техникой - от грубой картины-карикатуры, почти комикса с антисоветским душком, до нежнейших ню и абстрактных колбасообразных "растяжек", изощренных пластических опытов. Своя не только метода преподавания, но и оригинальная эстетическая теория, правда, сформулированная на каком-то сознательно неграмотном, корявом языке. Например: "А линий воопче ф природе не существует. Атом даже и тот шарообразен!" Ситниковская орфография - вообще какая-то визуальная поэзия или даже перформанс. Вот цитата из обращения в Министерство здравоохранения на предмет того, чтобы его оставили в покое участковые и врачи, инспектирующие состояние "психически больного": "Я живу самой щастливой жизнью на свете. Я с утра до ночи от радости распеваю песни и даже пляшу. Я сроду никогда не жил так хорошо и щастливо как теперь! Я фсем доволен сверхмеры!!!" Ну а

главное достижение Ситникова - это концепция "белого блика", достижение объемности методом высветления изображения, эффект светоносности, достойный старых мастеров.

Правда, более всего помнят Ситникова сегодня как автора сделанных на продажу картин с церквями и монастырями, усыпанными снежинками (их рисовали ученики). Но даже и тут есть магия маэстрии, точное понимание пространства, завораживающая глубина. А точные развеска и подсветка в "Наших художниках" вообще заставляют говорить о Василии Ситникове как о мастере выдающемся и недооцененном. Не это ли цель всякой удачной выставки?

Источник: "Культура", № 29, 30 июля - 5 августа 2009,