04.07.2009 | Диски

Космос как предчувствие

Это такие песни, от которых кажется, что «Кассиопея» — это деепричастие

Россия запретила ввоз всей белорусской молочной продукции. МИД Белоруссии подтвердил отказ от участия в саммите по Договору о коллективной безопасности. Россия готовится к газовой войне с Белоруссией. Минск усиливает таможенный контроль с Россией. Лейбл «Снегири» выпустил в свет диск белорусской группы «Кассиопея».

Эти новости не связаны друг с другом — но они почему-то очень логично смотрятся в одном ряду. Во всяком случае сколь дикими выглядят споры об опасности сухого молока для народонаселения и кредитные дрязги, столь дико звучит то, что можно обнаружить на этом альбоме. Сколь невозможными еще несколько месяцев назад представлялись выступления усатого белорусского президента супротив лысого московского премьера, столь невозможным казалась перспектива, что в Белоруссии появится целое гнездо новой постсоветской поп-музыки (а «Кассиопея» — совсем не единственные, хотя и самые яркие; по крайней мере пока, до осени, когда должна выйти пластинка родственной группы «Петля пристрастия»).

«Кассиопея» — это трое немолодых мужчин, служащих на постоянной основе в минских театрах. Они играют концерты в картонных масках и костюмах — щупальца, блестки, трико. Они сочиняют текс­ты на основе романов Голонов, страшилок Эдуарда Успенского и школьного учебника по арифметике. Они пишут песни, которые, пользуясь расхожим выражением Л.Г.Парфенова, невозможно представить, еще труднее — ­понять.

Невероятную, странную, непостижимую, как стихи Введенского, и простую, как стихи Чуковского, музыку «Кассиопеи», в принципе, не так сложно разложить на слагаемые.

Ес­ли по пунктам: призрачная гитарная акустика в духе Animal Collective; многоступенчатые песенные конструкции в духе каких-­нибудь Architecture in Helsinki; прямолинейная ритмика в духе евродиско 90-х; глубоководный, донный какой-то звук, похожий на английских эзотерических электронщиков; псевдонаивные, смешливые мелодии, как у лучших советских ВИА или как в мультфильмах студии «Арменфильм»; голос, похожий на результирующую между Кларой Румяновой и Максимом Покровским (и перечень можно продолжить — с учетом того, что каждая песня «Кассиопеи» интуитивно ясна с ходу, без всякого химического анализа). Если в целом: «Кассиопея» — это по большому счету и есть наш психофолк, не привитый ­искусственно, но самозародившийся; музыка сдвинутого сознания, воспитанного на здешней местности. Они разыгрывают ноты, знакомые с детства, и произносят слова, компостом осевшие в памяти; они обрабатывают простодушную космическую романтику «Отроков во Вселенной» и бесхитростный футуризм «Гостьи из будущего»; они насвистывают, как Волк из «Ну, погоди!».

Референции и цитаты расплываются кругами по воде, улетают бумажным самолетиком на чердак; как и в лучших образцах того же синтетического психофолка, здесь очень хорошо чувствуется, что музыка — это волны, передаваемые по воздуху.

Не столько Кассиопея, сколько туманность Андромеды; эти песни не звучат — мерещатся.

Здесь есть еще один важный момент. То, что делает «Кассиопея», на самом деле точнее всего обозначить словом «капустник» — только без неприятных наносных призвуков, в свойском, шестидесятническом, смысле; как формулирует тот же Парфенов в первой книжке «Намедни» — «чистый самодеятельный артистизм». Каждая их песня — это сценка, диалог, представление: про провинциальных хулиганящих бездельников («Гадкие утята»), про замороженных в креозоте голосистых гениев («Креозот»), про супружескую измену, про хрупкого эстета-затворника, подвергшегося разбойному нападению (гениальная вещь «Кинжал», настоящий суперхит). Очень зрелищно и чертовски смешно — но это веселье с подоплекой. «Кассиопея» — про инфантилизм (что тоже, кстати, в русле новейших течений), и инфантилизм этот примерно как у группы Hot Chip. В их побасенках всегда есть некоторая трагикомедия.

Их детство — не воспоминание, но самоощущение, которое важно сохранить в себе, некая внутренняя утопия. Их маскарад — способ выживания, одушевления реальности. Их невинность — средство самообороны.

Если совсем вкратце, это такие песни, от которых кажется, что «Кассиопея» — это деепричастие.

 

Источник: "Афиша", 22.06.2009,