Авторы
Один из лучших российских скрипачей Виктор Пикайзен недавно отметил свое 75-летие, 65 лет концертной деятельности и 50 лет работы солистом Московской филармонии. Тройной юбилей пришелся на год столетия его знаменитого учителя Давида Ойстраха. Пикайзен с детства ошеломлял слушателей виртуозностью, позволившей ему победить на пяти международных конкурсах. С годами он проявил себя как музыкант-мыслитель, открывший глубинные смысловые пласты философских сочинений Баха, Моцарта, Бетховена и современных композиторов. Но самое впечатляющее - свой юбилей скрипач встречает в блестящей исполнительской форме. В серии юбилейных концертов Пикайзен сыграл основные сочинения Баха и Моцарта, непринужденно исполнил «Вариации на тему Жозефа Вейгля» Паганини - сочинение столь сложное, что после самого автора его играли единицы. Накануне чествования Виктор Пикайзен дал интервью Ярославу Седову.
- Как вы стали учеником Ойстраха?
- Впервые я услышал Ойстраха в апреле 1941 года: он был на гастролях в Киеве, где мы жили. Мой отец был скрипачом и взял меня на репетицию нового тогда концерта Хачатуряна. Я был покорен тем, что на скрипке, которая в начале обучения кажется довольно мучительным инструментом, можно играть так изумительно красиво, легко, ослепительно - другого слова нет.
В 1946 году я поступил в класс Ойстраха в школу имени Гнесиных, потом - в Московскую консерваторию, а в 1966 году Давид Федорович пригласил меня там преподавать. За все 40 лет, что я его знал, не помню у него ни одного не то что неудачного концерта, но даже выступления не в полную силу. Многие большие скрипачи к концу жизни являли собой уже только воспоминания о том, как они играли когда-то. А Ойстрах был уникум, он до последних дней оставался в форме. И еще: мало кто из великих исполнителей был столь же великим преподавателем. Сивори, единственный ученик Паганини, говорил, что хуже педагога не было. А Ойстрах был прирожденным учителем. Он объяснял, показывал и воспитывал так же первоклассно, как играл. Его школа - детально разработанная система, которая помогает мне до сих пор.
- Чью музыку вы считаете самой трудной для скрипача?
- Моцарта. Он в каждой фразе разный. И только у него есть столь гармоничное рафаэлевское сочетание света и легкости с внутренним скрытым нервом и глубиной. В основе всей его музыки - театральность, его инструментальные концерты - те же оперы. Нужно, чтобы возникало ощущение непринужденной речи, взаимодействия персонажей, разных ассоциаций. Все это невозможно подготовить к случаю. Моцарта нельзя выучить, его надо изучать. Каждый день играть хоть маленький менуэт, хоть часть сонаты, чтобы вживаться в его стиль. Невозможно враз приготовить роль Шекспира - его надо изучать, а роль - проживать. И Бетховена надо изучать так же, и Баха, причем каждый день. Это библия музыканта. Но ограничиваться этим тоже неправильно. Станиславский говорил: «Хороший актер должен уметь играть и Шекспира, и водевиль». Это относится и к музыкантам.
- А Паганини, по-вашему, это Шекспир или только технические трюки?
- На его дебюте в Париже были Бальзак, Жорж Санд, Лист, Шопен, Россини, Берлиоз и еще много уважаемых людей, мнению которых есть смысл доверять. Лист сказал: «Я слышал пение ангелов». Шопен: «Такого парня больше никогда не будет». Скрипачи отметили, что никто не умел использовать так выразительно нижнюю струну соль (басок), как он. Я играл на его скрипке, как положено всем лауреатам конкурса Паганини в Генуе. У нее очень впечатляющий насыщенный звук, близкий по тембру виолончели. И еще портрет Паганини-исполнителя - его сочинения. Это полноценная музыка. Конечно, он был мощным художником-мастером. Я бы сравнил его с Делакруа, который, кстати, тоже был на парижском дебюте. Тот же масштаб, та же внутренняя сила и тот же безупречный профессионализм. У нас давно утвердилась мода играть каприсы Паганини как можно быстрее - это неправильно. Нужно видеть в них музыку, а не спорт.
После исполнения музыканты и директор ансамбля Виктория Коршунова свободно беседуют, легко перекидываются шутками с Владимиром Ранневым. Всё это создаёт такую особую атмосферу, которую генерируют люди, собравшиеся поиграть в своё удовольствие, для себя и немного для публики. А как же молодые композиторы?
Концерт Берга «Памяти ангела» считается одним из самых проникновенных произведений в скрипичном репертуаре. Он посвящен Манон Гропиус, рано умершей дочери экс-супруги композитора Альмы Малер и основателя Баухауза Вальтера Гропиуса. Скоропостижная смерть Берга превратила музыку Концерта в реквием не только по умершей девушке, но и по его автору.
