09.03.2008 | Арт

Невесть откуда с любовью

Творчество Аркадия Петрова является процессом переоформления дряни в артефакт

Аркадий Петров - художник таинственный. Не то чтобы недооцененный, а малопонятный. Именитый, это да: сам ставший позже собакой радикал Олег Кулик курировал его выставку "Барак" в московском Доме кино в 1991-м, заставив на вернисаже элитную публику разрывать пальцами тушку поросенка, лишив гостей вилок и ножей. А еще раньше, в 1988-м, экспозицией Петрова в ДК МЭЛЗ режиссер Сергей Соловьев презентировал свою легендарную "Ассу", культовый кинофильм. В 1970-е Петров работал в Москве как монументалист, по госзаказу. Так что с именем и социальной значимостью у него все в порядке. Не хватает как раз понятности его живописи.

"Заметатель следов" - так называется статья заведующего отделом новейших течений Государственного Русского музея Александра Боровского в каталоге нынешней выставки, открывшейся при поддержке московской галереи pop/off/ art в Мраморном дворце, одном из корпусов ГРМ. И это очень правильное название:

Петров блестяще умеет заметать следы, оставляя для интерпретаторов своего творчества чистое поле для раздумий.

Тут думать вроде бы не о чем. Уроженец поселка Горловка Донецкой области верен той эстетике, в которой он вырос, несмотря на столичное профессиональное образование (окончил Суриковку в 69-м году). Правда, с начала 90-х Петров пытается самовыражаться и оригинальничать, изображая неких сюрных монстров, полулюдей-полутварей. Но настоящий, фирменный его стиль - переведенные в технику "холст, масло" дешевые картинки, лубочные открытки, крашеные фотки и прочее барахло с деревенского рынка, желающее казаться прекрасным. В этой низменной грязи Петров купается, как свинья в луже, получая вроде бы несказанное удовольствие. И зритель тоже должен предаться пороку, глядя на все это и отменив всякие когнитивные процедуры. Мол, "смотрю и плачу!". Но все не так.

Это хитроумное, многодельное и лукавое искусство. Аркадий Петров пытается быть верным доморощенной эстетике праздничной идиллии с березкой, с бабой в советском нижнем белье и в придуманной гимнастической растяжке. Глядишь и думаешь: "Ну на черта?!". И вот этот каверзный вопрос превращает искусство Петрова в произведение искусства как таковое.

Его творчество является процессом переоформления дряни в артефакт. Нежный и трепетный. Когда даже штампованые слоганы типа "Жди и не забывай" становятся каким-то чудом.

Есть разрешение загадки в поведении и имидже художника. На вернисаже Аркадий Петров не успевал повторять, что он первый раз в Петербурге (что неправда), что в восторге от города и обожает его архитектуру. Мол, классно и супер. Он - такой наивный дурак. Ничего подобного. Наивного дурака в городе на Неве ваш покорный слуга встретил на Невском несколько лет назад. Поп стоял перед Казанским собором и говорил: "Я, матушка, в Питере. Молюсь перед Исаакием". Дело было на Невском, святой отец говорил по мобиле, а в руке держал переносной дорогой чемоданчик. Петров - другой, умный и элегантный.

Он просто хочет быть этаким юродствующим попом. Или жителем поселка Горловка. Но остается художником. Сообщающим о своей любви к канувшей в Лету стране под названием СССР. Стране, которой уже нет на карте.

Ну и как это интерпретировать? Эпоха заметала следы. Искусствоведы, молчать!

Таинственный художник.

Источник: "Культура" № 10 (7623), 13.03.2008,