08.12.2007 | Арт

Вооруженный оптимизм

Юбилейная биеннале в Стамбуле

Темой Х Биеннале современного искусства в Стамбуле стал лозунг "В эпоху глобальных войн оптимизм не только возможен, но и необходим". Это утверждение напоминает аутотренинг, рекомендованный попавшему в безвыходную ситуацию человеку. Так, во время Второй мировой войны заключенные лагерей, раздетые и брошенные на морозе, согревали себя, представляя, что кожу обжигает не холодный воздух, а палящее южное солнце. Некоторым даже становилось жарко. В Стамбуле, несмотря на солнечную погоду, градус оптимизма выставок не поднялся выше отметки "прохладно".

Курировать Стамбульскую биеннале был приглашен китайский куратор Хоу Ханру. Китайское искусство, экзотический продукт, было с огромным успехом выведено на мировой арт-рынок, и кому, как не китайцу, справиться с поставленной в Стамбуле задачей: продолжить модернизацию Турции, ее превращение из страны третьего мира в достойного члена Европейского сообщества, для чего стране необходимо развивать современное искусство. Да и вообще показать, что художники всего "третьего мира" способны, сохранив черты национальной принадлежности, создавать произведения не хуже, чем в странах с длинной историей современного искусства.

Основная выставка, расположенная в здании старого таможенного склада Антрепо № 3, вышла похожей на китайский соц-арт: политический дизайн, экспортные символы Востока в миксе с импортными ценностями западного капитализма.

Хамра Аббас из Кувейта выставила скульптуры, объемно иллюстрирующие Камасутру. Немыслимые позы любовников осложнены дополнительно тем, что они, занимаясь сексом, не выпускают из рук оружия, держа его на изготовке.

За этим совокуплением мира и войны видны монументальные холсты-фризы знаменитой российской группы АЕС, на которых ангельской красоты подростки разных национальностей убивают друг друга на фоне пейзажа будущего, эдакой эпохи глубокой глобализации, в которой по-диснейлендовски отлакированные готические соборы соседствуют с пагодами. Новый интернационал, объединяющий народы не дружбой, а взаимной ненавистью. Политкорректно представлена возможность убивать удобным и привычным оружием: есть и американские бейсбольные биты, и японские катаны, и русские автоматы Калашникова. Выбор есть - кроме выбора не убивать.

Художник Адель Абдессемед сделал на полу композицию из результатов игры "в ножички". Воткнутые остриями в одну точку пучки ножей автор лирически комментирует: "Мы научились видеть образ Бога во всех предметах". Он узрел божественное в оружии, а китайский художник Хуан Йон Пин усмотрел в исламской религии изначально заложенную воинственность и в своей работе "На реконструкции" огородил прямоугольный кусок выставочного зала кусками виниловой ткани с блеклым национальным орнаментом, которыми в Стамбуле закрывают стройплощадки, а внутри уложил минарет наискосок на строительные леса, отчего он стал похож на военную ракету. Традиционная ориентация минарета "земля-небо" сменилась на угрозу "земля-земля".

Ощущение войны всех против всех - не прихоть куратора, а отражение вполне реальных страхов, в которых живет почти каждая страна.

У турецких граждан нервы на пределе из-за курдских террористов, поэтому серию работ Давида Тер-Оганьяна "Это не бомба" обезвредили, не дожидаясь звонков в полицию. Его объекты, пищевые продукты вроде кабачка или связки батонов колбасы, обмотанные проводами и снабженные часовыми механизмами, должны были быть разложены в укромных уголках выставочного зала и предоставить зрителям возможность решить самим, что они обнаружили: произведение искусства или взрывной механизм. Работы не сдетонировали в сознании посетителей, так как организаторы снабдили каждую из них этикетками с именем автора и названием.

Одна из выставок расположилась в торговом центре 60-х годов. Пространство настолько кинематографичное и странное, что не всегда возможно определить, является плакат работой современного художника или это просто оригинальная реклама.

Настоящий восточный базар, пусть и осовремененный, сам по себе настолько ярок, что непонятно, могут ли добавить к этому что-то современные художники.

По крайней мере, пытаются. Корейский художник Сора Ким открыл свой банк и предлагает делать вклады в виде любых предметов, к которым вкладчик может выбрать любой вид прибавления процентов в месяц: 3 процента веса, длины или стоимости. Московский галерист Елена Куприна и ее друзья стали клиентами банка. Мужчины поступили практично: один вложил конфеты "Коровка" с приростом в граммах, другой - сигару с увеличением в длине. А Куприна озадачила работников художественного банка парадоксальным условием - прислать ей по почте через два месяца 100-рублевую купюру на 6 процентов больше размером, и теперь с нетерпением ждет результатов.

В Культурном центре Ататюрка на площади Таксим, в центре "европейской" части Стамбула, расположилась выставка, посвященная архитектуре как самому точному визуальному выражению социальных проектов. Экспозиция собрала проявления идеологии в камне со всего мира, органично вписанные в интерьер центра, который сам по себе является легендой.

Центр получил имя Мустафы Кемаля Ататюрка, превратившего за несколько лет страну агрессивного ислама в светское государство. В 70-е годы здание сгорело, но было восстановлено. Теперь оно стало предметом оживленных дебатов, которые являются продолжением разделения страны на два лагеря. Сторонники реформ Ататюрка настаивают на сохранении здания, а нынешний премьер-министр требует его снести. Премьер вышел из исламистской партии "Справедливость и развитие", а в бытность мэром Стамбула был отправлен в тюрьму за разжигании религиозной розни, а именно: за чтение на публичном митинге стихотворения турецкого поэта, в котором минареты сравниваются со штыками, а купола мечетей со шлемами. Учитывая предпочтения премьера, его противники опасаются, что модернистское здание с прозрачным фасадом, демократично открытое для взглядов снаружи и изнутри, украшенное люстрами, напоминающими те, что в мечетях, в знак того, что культура светская теперь заместила религию, будет заменено подобием неприступного феодального замка с башенками.

Кому, как не россиянам, понять эту проблему. Историческое у нас приравнивают к старому и безжалостно сносят, замещая диснейлендовскими муляжами.

Один из проектов, снятый немцем Маркусом Кроттендорфером, показывает ныне утраченную гостиницу "Россия", в его интерпретации выглядящую ничуть не менее торжественно, чем нью-йоркская штаб квартира ООН из фотопроекта американца Дэниэла Фауста. Два объекта по разные стороны океана, находящиеся на территориях стран, бывших противниками в холодной войне, оказываются странно похожими друг на друга.

Китайский художник Ху Жен со товарищи забрались на Эверест и срезали один метр скалы с вершины горы. Спустили его вниз и привезли на выставку. Отделенная от базы верхушка потеряла величие. Так же и власть без управляемого народа нелепа. И как-то смешно, что этот метр человеческого материала двигает горы к Магомету и от него, заставляя народы бороться с оружием за "свою" власть, не понимая, что "власть" - всегда чужая. И если и есть среди агрессивных экспонатов биеннальских выставок разоружающий оптимизм - то именно в этой работе. Срезать лишний метр сверху, чтобы низам стало легче.

Впрочем, если снимать верхушки послойно в поисках постоянного облегчения, то так и всю гору можно уничтожить. В качестве способа контроля за действиями властных структур художник Александр Комаров из Беларуси предлагает также архитектурную метафору. Он говорит о принципе прозрачности, использованном в берлинском Рейхстаге: не только граждане посетители открыты взгляду власти, но и сами могут видеть ее. А перед юбилейной встречей представителей стран Евросоюза стеклянный купол решили капитально отмыть до первоначальной чистоты.

Художник говорит, что то же самое обязан делать и политик - не только единожды заявить свою программу, но постоянно подтверждать ее, сохраняя чистоту намерений.

В условиях такой прозрачности оптимизм будет обоснованным, потому что не останется темных закоулков власти, в которых рождаются глобальные войны.

Источник: "Культура" № 38, 27.09.2007,