04.12.2007 | Арт

Уважаемые члены

Елена Флерова представила утвержденный реестр поводов для радости

Жанр пропагандистского китча, столь любимый государственными структурами, заиграл новыми, интимными красками на выставке «Единая Россия, вера и любовь» в Библиотеке имени Ленина. В картинах художницы Елены Флеровой нет надрывного героизма и широкого размаха полотен Глазунова, национальная тема исполнена камерно, прикрыта флером мещанского уюта и благополучия в стиле «бидермайер», которым в начале 20 века восхищался неудачливый абитуриент венской академии художеств.

Сюжеты разнообразны, но исполнены в одинаково приторной манере. Амуры и наяды соседствуют с портретами российских полковников, крестьянские дети, укрывшиеся от дождя в лесу – со сценкой венецианского маскарада, Путин и патриарх Алексий за круглым столом, поставленном в храме – и рядом холст со средневековой принцессой, пригревшей на груди мелкого дракона. Такая мешанина из мотивов, натасканных из всей истории искусств, и современных персонажей, могла получиться из-за неразбочивого стремления художницы ко всему прекрасному подряд. Однако, если разобраться, ряд выходит логичный. Милые песики, детишки и игрушки, букеты, генералы и священники не зря присутствуют в творчестве Флеровой на равных правах.

Нет сердца у того, кто не восхищается детьми, черств тот, кто не видит, как утонченны цветы и не ценит собак, братьев наших меньших. Эти эмоции должны распространятся далее на братьев наших старших, представителей власти, при виде которых нормальный человек должен испытывать не меньшее умиление. Эдакий утвержденный реестр поводов для радости.

Да и как не радоваться такому правительству, достаточно только взглянуть на процветающую Россию, запечатленную художницей. Мужчины ходят на охоту, вяжут лапти, женщины прядут и водят хороводы. Мэр Лужков предается самосозерцанию посреди лужков и голубых далей, сняв кепку, чтобы лучше было видно легкое сияние вокруг головы. Это не вполне соответствует реальности, и даже тому, что мы можем видеть на экранах телевизоров. Можно предположить, что лишние атрибуты удалены, чтобы не затмевать истинного образа. То есть мэр – прекрасный человек сам по себе, если забыть о пейзаже, который устроен им в реальной Москве. А русские были бы вполне счастливы, если бы только вновь согласились стать крепостными. Правда, подобное изображение крестьянского быта более всего похоже на этюды из «потемкинской деревни». Впрочем, выдавать желаемое за действительное сейчас в России практика весьма распространенная.

Подобная страсть к прошлому – опасная тенденция. «Культ традиции», по словам историка-медиевиста, писателя Умберто Эко, является первой характеристикой фашизма.

Поиск истины оказывается делом архивным. Все уже было сказано на заре человечества, и даже если первородные откровения несовместимы друг с другом, это не важно, так как они все равно восходят к некой исконной истине. Так, теоретический источник итальянских правых, эзотерик Юлиус Эвола  смешивает Грааль с «Протоколами Сионских мудрецов», алхимию со Священной Римской империей. Так же легко, как появляются в одном изобразительном ряду президент и эльфы, христианские святые и языческие боги. Слова самой художницы и поэта Ефима Петрова, исполняющего обязанности ее музы, явно свидетельствуют о наличии некоторой универсальной истины. Название выставки, как они говорят, им подарил сам господь Бог, оттуда же надиктованы стихи Петрова, опубликованные в каталоге выставки, «свыше» являются и сюжеты картин Флеровой.

Если продолжать размышлять в таком духе, можно предположить, что решения, принимаемые изображенными на картинах высокопоставленными современниками, также спущены с самого верха. И сомнение в таких откровениях неуместно.

Согласно Эко, из уверенности в том, что истина дана нам раз и навсегда, вытекает невозможность дальнейшего развития знания. Эта невозможность видна и в недоразвитой живописной технике Флеровой. Будто бы не было всех художественных открытий мира, не видел Моне красного тумана в Лондоне, не писал Рембрандт ослепительного света самыми мрачными красками. Есть только примитивное знание того, что трава зеленая, а небо  голубое. Способ написания человеческой фигуры рассчитан на восприятие квартального надзирателя из гоголевского «Портрета»: «А у этого зачем так под носом черно? табаком, что-ли он себе засыпал? – Тень, - отвечал на это сурово Чертков. – Ну, ее бы можно куда-нибудь в другое место отнести, а под носом  слишком видное место». Так и Флерова предпочитает не бросать тень на слишком видных людей. Моделировка лиц не предполагает никакого объективного  источника освещения персонажей. Портрет не несет никаких сложных, неоднозначных психологических характеристик, он просто изображает важных персон: глава церкви, члены правительства, члены Департамента Безопасности в области Культуры и Духовного Образования, в котором состоит также и сама художница. Она также является почетным членом Российской Академии художеств, а ее муза Ефим Петров – членом Союза писателей России. Сплошные члены, прямая их демонстрация с целью вызвать определенные чувства.

Кажется, стоит подсказать министру культуры Соколову: если он считает, что с порнографией под видом искусства надо бороться, то начинать надо именно с этой выставки.