04.12.2007 | Арт / Путешествия

Очень дорогие китайцы

Цена на произведения современного китайского искусства за два года выросла в несколько раз

В оскресенье 25 ноября, четыре часа дня. В аукционном зале Christie’s в помещении главного выставочного центра Гонконга не протолкнуться. Почтенные коллекционеры, отчаявшись найти свободные сидячие места, пытаются хотя бы встать в первом ряду «галерки». Через пять минут здесь начнутся торги современным азиатским искусством — из 300 лотов более половины принадлежат кисти китайских художников. Тайваньская коллекционерка, сидящая рядом со мной, с грустью смотрит на «ожидаемые» цены, выставленные напротив картин экспертами Christie’s. «Я больше не могу позволить себе такие покупки», — вздыхает она.

Первый же лот, работа «Маска № 6» китайского художника Цзэн Фаньчжи, уходит за 836 тыс. долларов США — в два раза дороже предполагаемой цены. В течение следующих полутора часов в зале то и дело раздаются аплодисменты, когда цены на картины достигают уже совсем невероятных пределов.

Работа Чжан Сяогана «Портрет в желтом» продается почти за 3 млн долларов, две картины Юе Миньцзюня — более чем за 2,5 млн долларов каждая. Наконец, серия из 16 абстрактных рисунков порохом на бумаге Цай Гоцяна, созданная десять лет назад к саммиту АТЭС, уходит за 9,5 миллиона.

Недостаточно богатые коллекционеры разводят руками. «Мне кажется, что нынешнее поколение китайских художников — это реинкарнация французских импрессионистов. Других объяснений этому невероятному успеху у меня нет», — поясняет любитель живописи из Сингапура. В сентябре этого года шесть из десяти самых дорогих картин, проданных на аукционах по всему миру, были созданы современными китайскими художниками. В октябре — две из десяти, причем работы Юе Миньцзюня и Цзэн Фаньчжи коллекционеры оценили более чем на миллион долларов дороже картин Энди Уорхола и Клода Моне.

Неожиданность 

Бум на рынке современной китайской живописи начался в 2005 году — совершенно неожиданно для большинства специалистов. Совладелец сети галерей Chinese Contemporary Людвиг Буа начал продавать современное китайское искусство еще в середине 90−х и едва сводил концы с концами в течение семи лет. «Мои друзья называли меня сумасшедшим, на то, чтобы продать первую картину, у меня ушло три месяца», — рассказывает он «Эксперту». Покупатель заплатил 5 тыс. долларов, после чего сумасшедшим стали называть уже его.

Сегодня Chinese Contemporary каждый год продает около 300 картин средней стоимостью 100 тыс. долларов. «Все изменилось в начале 2005 года. Неожиданно мы заработали очень хорошие деньги и решили, что больше это не повторится. Но следующий месяц оказался еще лучше, и с тех пор бизнес растет в геометрической прогрессии», — говорит Людвиг Буа.

Похожая ситуация в гонконгской галерее Sсhoeni — это еще один «старожил» на рынке актуального китайского искусства. Основатель галереи Манфред Шеони начал продавать китайских художников в 1992 году, именно он организовал первые персональные выставки большинства звезд нынешней китайской арт-сцены.

Сегодня бизнес ведет его дочь Николь Шеони. Последние два года у нее не было отбоя от покупателей. По ее мнению, рынок вырос слишком быстро. «Гонконг — это мировой финансовый центр. Многие бизнесмены поняли, что инвестиции в современное китайское искусство могут быть прибыльными. Цены в галереях не успевают за аукционными, и вообще я бы не стала брать аукционные цены как ориентир", — говорит она.

Сегодня маржа между галерейной и аукционной ценой может достигать десятков, а то и сотен процентов, поэтому в Sсhoeni стараются продавать картины только серьезным коллекционерам и отсекать спекулянтов. «Мы не хотим, чтобы проданная сегодня картина завтра была выставлена на Christie’s в два раза дороже», — поясняет Николь.

Немецкий историк живописи Ута Гросеник только что опубликовала книгу «China Art Book», антологию современных китайских художников — на прилавки магазинов она попадет только в середине декабря. «Я поняла, что нужно писать такую книгу, еще в начале 2005−го, когда на Западе поднялась волна интереса к современным китайским художникам», — рассказывает г-жа Гросеник. По ее мнению, рост спроса на современное китайское искусство связан с общим ростом интереса к КНР в связи с Олимпиадой и подъемом Китая в мировой табели о рангах. «Внимание к современному Китаю перенеслось на актуальное китайское искусство, которое оказалось понятным западному зрителю», — поясняет она.

Циники и реалисты 

Большинству из нынешних звезд китайского искусства между тридцатью и пятидесятью, их становление пришлось на реформы 80−х годов. Переломным этапом для многих стали события на площади Тяньаньмэнь 1989 года.

Вслед за силовым подавлением студенческих демонстраций китайские власти резко ограничили и свободу самовыражения — в том же 1989−м была дважды разогнана выставка китайского авангарда. Некоторые художники так называемой новой волны уехали за границу, оставшиеся долгое время были лишены возможности выставляться внутри Китая. Именно в результате осмысления тяньаньмэньских событий и появилось главное течение актуальной китайской живописи — циничный реализм, к которому тяготеет большая часть популярных на Западе китайских художников. Это отстраненное, саркастичное переосмысление коммунистического прошлого и социалистического настоящего нашло понимание у западной публики. «Если на картине есть какие-то политические намеки или хотя бы атрибуты китайского государства, она продается дороже», — рассказывает Николь Шеони.

Ряд популярных художников работают в жанре политпопа, в основном экспериментируя с традиционными коммунистическими символами. Иногда такие эксперименты заканчиваются вмешательством китайских властей.

В 2006 году Хуан Жуй представил работу «Председатель Мао 10 000 RMB». На картине — традиционный слоган «Да живет председатель Мао 10 тысяч лет», выложенный купюрами в 100, 50, 20 и 10 юаней (RMB — одно из принятых сокращений китайской валюты). Картина, выставленная в галерее Chinese Contemporary в Пекине, была конфискована китайскими властями. Подтекст работы оказался слишком понятным — художник оценил Мао в 10 тысяч юаней, в смешную по нынешним китайским меркам цену. «Они до сих пор не отдают нам картину», — жалуется «Эксперту» Людвиг Буа.

Схожие проблемы возникают и у других художников. Летом этого года пекинская галерея братьев Гао была на три месяца закрыта полицией. Китайским властям не понравилась их новая работа «Мисс Мао» — огромный, в человеческий рост, бюст (во всех смыслах этого слова) свиноподобного существа, отдаленно напоминающего Мао Цзэдуна. Сегодня «Мисс Мао» стоит в подсобке и готовится к отправке за границу — один из американских музеев уже приобрел ее более чем за 80 тыс. долларов.

Старший из братьев, Гао Чжэнь, показывает мне на голову Ленина, привезенную год назад из Москвы, где у братьев прошла выставка фотографий. «Мы пока не решили, как использовать эту голову», — задумчиво говорит он. Впрочем, она уже фигурирует на одной из фоторабот братьев. Голова лежит у ног девушки, которая держит в руках плакат с перевернутой вверх ногами фотографией Мао Цзэдуна. «Такая работа не может быть выставлена в Китае», — говорит Гао.

Однако в последние годы китайские художники пытаются выйти за рамки околокоммунистической рефлексии.

«Они стараются рассказывать о том, что видят вокруг себя. Не переосмысливать в очередной раз культурную революцию, а отражать проблемы современного Китая», — говорит Ута Гросеник. По ее словам, китайские художники намного активнее, чем их западные коллеги, экспериментируют с новыми приемами и фактурами — видео, мультимедийными техниками. И спрос на такие работы тоже растет. «Многие старые клиенты галереи не могут или не хотят покупать картины по новым, безумным ценам, поэтому мы начинаем работать с новыми формами, которые пока стоят дешевле», — рассказывает Николь Шеони.

Диктатура художника 

Сегодня в Китае четыре основных центра актуального искусства — это Пекин и Шанхай, два самых динамично развивающихся города КНР, а также восточный Ханчжоу и центральный Чунцин, где находятся лучшие в Китае художественные университеты. Наиболее известным художественным сообществом считается пекинская «Деревня художников 798» в районе Дашаньцзы на пути из города в аэропорт.

Больше всего «деревня» похожа на депрессивный поселок городского типа. Многие галереи размещаются в складах или бывших заводских помещениях, кое-где из закопченных труб все еще идут клубы белого дыма. Еще три года назад здесь было всего несколько галерей, но сегодня художественная жизнь кипит почти в каждом свободном окне. Кровь начинающих галеристов будоражат слухи о невероятных обогащениях торговцев китайским искусством. Людвиг Буа рассказывает, что три месяца назад некий инвестор купил одну из европейских коллекций современной китайской живописи за 25 млн долларов и через сутки перепродал ее за 35 миллионов. «И это не предел, я думаю, что новый владелец сможет продать ее еще дороже», — говорит он.

Три года назад владельцами галерей были в основном иностранцы, сегодня же их теснят китайцы. Только в Пекине за последние два года открылось несколько десятков новых арт-салонов, специализирующихся на актуальном искусстве.

Но художники стали очень разборчивыми, они боятся упустить выгоду, подписав контракт с «неправильной» галереей. «Пока еще это джунгли, понятных правил игры не существует, а существующие постоянно нарушаются», — говорит Людвиг Буа.

Очень часто художники сами ведут свои дела или просят об этом близких родственников. Лишь несколько галерей могут похвастать многолетними эксклюзивными договорами. У Sсhoeni таких десять, но это скорее исключение, которое объясняется личными отношениями основателя галереи со многими китайскими художниками. «Одному из них мы оплачивали образование, у молодых авторов мы обычно полностью скупаем все работы, беря на себя риски», — рассказывает Николь Шеони. Она признает, что ее художники получают по нескольку предложений со стороны других галерей каждый месяц. «Это очень большое искушение, но пока они держатся», — говорит она.

Один из «эксклюзивщиков» Sheoni, 40−летний Чэнь Юй, говорит, что к нему часто обращаются с просьбой продать картину напрямую. «Обычно это китайцы, они не привыкли идти по официальным каналам и пытаются все сделать через “особые отношения”», — рассказал он «Эксперту».

Участники рынка отмечают явный дисбаланс между спросом и предложением, когда речь идет о достаточно раскрученных именах. «Большая часть художников, с которыми работает моя галерея, пишут не больше сорока картин в год, при этом рынок в состоянии легко проглотить двести», — оценивает Людвиг Буа.

Улыбка Юе Миньцзюня 

Многие коллекционеры, с которыми удалось пообщаться «Эксперту», жалуются, что достать хорошие картины в галереях или у самих художников практически невозможно. «Я знаю, что на аукционе все очень дорого, но получить картину художника, который мне нравится, другим способом я не могу», — говорит один из наших гонконгских собеседников.

Галереи начинают охотиться за перспективными художниками еще со студенческой скамьи. «Мы часто ищем художников, уже известных на юге Китая, но пока не покоривших китайскую столицу», — рассказывает менеджер пекинской галереи Margin Art Хун Цюйкэ. Двадцатидевятилетний художник Чжоу Цзиньхуа несколько лет назад переехал из Чунцина в Пекин, до этого он два года жил в Берлине. «Сегодня художнику в Китае намного легче пробиться наверх, чем в Европе. Спрос очень велик, перспективным студентам поступает сразу несколько предложений», — рассказывает он корреспонденту «Эксперта». Стоимость работ самого Чжоу за последние два года выросла в два раза, причем три четверти из того, что он пишет, продается иностранным коллекционерам.

До последнего времени резкий рост цен на картины современных китайских художников обеспечивался исключительно ростом спроса на них в Европе и США. Внутри Китая современное искусство вызывало в лучшем случае недоумение.

Чтобы оценить художественные вкусы среднего китайца, достаточно съездить в «деревню художников» Да Фэн на юге Китая, недалеко от Шэньчжэня. Здесь на площади в пару квадратных километров расположены сотни магазинчиков, торгующих копиями самых различных картин — от «Подсолнухов» Ван Гога до «Моны Лизы» Леонардо да Винчи. Все копии рисуются маслом вручную — в китайских условиях ручной труд оказывается дешевле машинного производства.

После получасовой прогулки по деревне становится понятно, что единственный современный китайский художник, который смог стать по-настоящему популярным в КНР, — это Юе Миньцзюнь, всегда рисующий самого себя. Широко улыбающихся Юе Миньцзюней в различном количестве можно найти сразу в нескольких магазинах по цене от 100 до 300 юаней (в зависимости от количества голов). По словам продавцов, они раскупаются почти так же хорошо, как безымянные обнаженные красавицы или классические европейские натюрморты.

Коллекционеры

Владелец самой большой в КНР (несколько тысяч экземпляров) коллекции современного искусства Гуань И вспоминает, как в 2004 году его дом-музей на окраине Пекина посетила группа бизнесменов с юга Китая. «Они молча прошлись по всем залам, осмотрели картины, скульптуры, инсталляции. Поинтересовались, сколько я за все это заплатил. Затем один из них заявил, что не взял бы такое “искусство”, даже если бы эту сумму заплатили ему самому», — рассказывает Гуань И корреспонденту «Эксперта». Через три года, когда стоимость этой коллекции выросла по меньшей мере в десять раз, те же люди захотели посетить его снова, чтобы посоветоваться по поводу инвестиций. Встречаться с ними Гуань И отказался. «Моя коллекция — это не только деньги, это образ жизни», — утверждает он. Гуань И происходит из очень богатой семьи и не слишком задумывается об инвестиционной составляющей своей коллекции.

Для других же китайцев возможность получения прибыли — главный фактор, способный убедить их потратить деньги на покупку картины. Наряду с десятками профессиональных изданий по искусству в КНР издается специализированный ежемесячный журнал «Искусство и инвестиции» с цветным 80−страничным приложением «Современное искусство и инвестиции». Постепенно такие издания находят своих читателей.

«Еще пару лет назад современное китайское искусство покупали в основном иностранцы, однако в последнее время мы видим все больше клиентов из КНР», — рассказывает директор отдела Азии аукционного дома Christie’s Джонатан Стоун.

Большие надежды галеристы возлагают на стремительно растущую верхнюю прослойку китайского среднего класса. «Этих людей отличает инвестиционная модель поведения. Кроме того, они стараются копировать западную модель поведения», — сказал в беседе с «Экспертом» старший партнер крупнейшего китайского частного маркетингового агентства Horizon Чжао Юйфэн.

Одна моя знакомая, жительница Шэньчжэня Бетти Джагер (китаянка, вышедшая замуж за немецкого архитектора), в начале 2005 года купила две картины китайского художника Фань Минчжэна — за 10 тыс. и 20 тыс. юаней. Сегодня они стоят от 100 до 200 тысяч. Тем не менее продавать свою коллекцию она не собирается. «Я думаю, что буду и дальше время от времени покупать картины, может быть, потом что-то продам, возможно, мне удастся на этом заработать», — поясняет Бетти.

Внутренний рынок развивается 

С 2003 до 2005 года объемы продаж местных аукционных домов выросли с 300 млн почти до 2 млрд долларов. После этого темпы роста снизились и составляли примерно 16% в год. Пока львиная доля продаж приходится на традиционную китайскую живопись, причем Китай наводнен подделками известных художников прошлого.

Но весенние и осенние серии аукционов, проведенных крупнейшим китайским аукционным домом Guardian в этом году, показали, что китайцы готовы платить большие деньги и за сравнительно новые работы. Картины известных китайских художников ХХ века, работавших в жанре реализма, продавались за сотни тысяч долларов США. Осенью Guardian также провел первые торги современным искусством и фотографиями, которые нашли покупателей внутри КНР.

Растет интерес к современному китайскому искусству и в целом в Азии. Из десяти самых дорогих работ, проданных на осеннем аукционе Christie’s в Гонконге, по меньшей мере четыре ушли в частные азиатские коллекции (еще одна — в европейскую, остальные покупатели предпочли сохранить полную анонимность).

Кореянка Сью Пак поддерживает небольшую семейную коллекцию современной живописи и консультирует несколько крупных сеульских коллекционеров. «Сегодня корейцы все больше интересуются современной китайской живописью», — рассказывает она.

Корея же вполне может служить и примером того, каким образом китайский рынок будет выглядеть через несколько лет. Сегодня интерес к современному корейскому искусству также переживает всплеск, и на этом рынке ключевую роль играют именно корейские коллекционеры. «Корейское искусство в основном остается внутри страны, многие крупные корпорации создают собственные коллекции», — утверждает Сью Пак.

В любом случае в долгосрочной перспективе лучшие китайские художники вряд ли буду дешеветь. «Наиболее опасным можно считать средний ценовой сегмент, здесь есть несколько пузырей, которые могут лопнуть», — говорит Людвиг Буа, советуя инвестировать либо в совсем недорогих художников, либо в картины представителей первой десятки. Современное китайское искусство, как бы кто ни относился к его художественной ценности, может считаться важнейшим свидетелем ключевых перемен в новейшей истории КНР. Если XXI век действительно станет «веком Китая», как предполагают многие экономисты, эти свидетельства с каждым годом будут цениться все дороже.

Пекин—Шэньчжэнь—Гонконг

Источник: «Эксперт» №45(586), 3 декабря 2007,