Авторы
предыдущая
статья

следующая
статья

29.11.2007 | Книги / Язык

Хорошо сидим!

Лексика начала и конца трапезы в русском языке

Она бы нам поставила закуски,

И вместе погуляли бы по-русски

Давид Самойлов


Мы публикуем фрагмент из книги Анны А. Зализняк, Ирины Левонтиной и Алексея Шмелева "Ключевые идеи русской языковой картины мира", вошедшей в шорт-лист Премии Андрея Белого 2007. Лауреаты премии будут объявлены сегодня, 29 ноября, на ярмарке интеллектуальной литературы Non/Fiction (ЦДХ, Зона семинаров № 1, 18.00)

Однажды, ведя телепередачу, журналист Евгений Киселев сказал примерно следующее: «А сейчас, на закуску — вернее, на десерт, интервью еще с одним человеком». Строго говоря, в таком уточнении не было необходимости: выражение на закуску как раз и указывает на что-то легкое и приятное, приберегаемое под конец, то есть выражает именно то, что можно образно передать выражением на десерт.

Ср. Он у меня оставался напоследок, на закусочку (Ю. Алешковский, Рука (Повествование палача)).

Понятно, однако, почему выражение на закуску показалось Киселеву не вполне ясным. Дело в том, что переносное на закуску не соотносится ни с одним из существующих в современном русском языке значений слова закуска. Оно предполагает в качестве исходного значение 'легкое сладкое блюдо, которое едят в конце трапезы для удовольствия', которое в современном языке у слова закуска совершенно отсутствует.

Почему же слово закуска так странно себя ведет (переносные употребления выражают нечто противоположное той идее, которая заключена в прямых)? Для того, чтобы разрешить эту загадку, полезно проследить историю данного слова и вообще проанализировать, как структурируется трапеза в культуре и языке.

В словаре В. И. Даля можно найти разнообразные сведения о последовательности блюд в русской трапезе: «Русский стол: горячее (щи, борщ, похлебка) и ботвинье; холодное (говядина, студень, рыба, заливное); жареное, жаркое; рыба; пироги (кулебяка, курник, подовые и пр.); каша (иногда ко щам); сладкий пирог, разн. заедки» (4 т., 328); «Русский обед: горячее (щи с кашей), холодное (студень, залитое), тельное (рыбное), пирог, кулебяка; жареное (птица) и пирожное» (т. 3, 112); «Обиходный постный крестьянский стол, редька пластами (ломтиха) с маслом; варен. волнухи; горох; пироги ни с чем, вприхлебку с суслом; кисель с маслом или суслом» (3 т. 345).

Само же слово закуска комментируется следующим образом: «закуска, в высшем обществе, завтрак до обеда, водка с соленою и дрг. снедью; иногда ранний обед: именинная закуска; в народе же более употрб. мн. закуски: десерт, заедка, верхосытка, лакомства, сласти, пряники и пр.». Из этого текста видно, что для Даля слово закуска могло выступать в качестве синонима десерта, однако только применительно к крестьянскому столу.

Вообще обращает на себя внимание характерное для того времени различие в структуре крестьянского обеда и обеда высших слоев. Одни начинали с объемного и дающего мгновенное ощущение сытости (похлебка), другие — с возбуждающего аппетит (ср. англ. appetizer) и, с другой стороны, дающего возможность «заморить червячка», не заполняя желудок.

Об истории этого выражения см. .

Благодаря закуске в этом понимании человек может не набрасываться на собственно обед, а не спеша насладиться им. Заметим, что идея поесть перед едой в явном виде представлена в нем. Vorspeise.

Ср. также внутреннюю форму слова форшмак.

Можно заметить, что в современной русской культуре, во-первых, сгладились различия между социальными слоями с точки зрения структуры трапезы; во-вторых, сама эта структура четко зафиксировалась как 3- или 4-членная: факультативная закуска (напр., салат) и три блюда: первое (суп), второе (жаркое и под.), третье (компот, фрукты, что-то сладкое). Эта структура настолько закрепилась, что первое в просторечии употребляется в значении ‘суп' и вне ситуации обеда: Люблю вечером придя с работы съесть тарелочку первого.

Ср. также приводимое в «Толково-комбинаторном словаре» выражение обед из одного первого , а также Чтобы в достаточной мере оценить достоинства супа, надо устроить обед из одного блюда – из первого (П. Вайль, А. Генис, Русская кухня в изгнании).

Слово второе также может указывать на характер блюда (нечто вроде жаркого) независимо от его места в трапезе. Ср. выражение курица для жарки и аналогичные ему выражения мясо на второе или для второго. Слово третье, впрочем, таким образом не употребляется.

Соответственно, целый ряд слов сейчас стал использоваться в более узких значениях, чем прежде. Поэтому весьма странным для современного языкового сознания выглядит следующий пример: И вот как-то в восьмидесятых годах съехались из Сибири золотопромышленники самые крупные и обедали по-сибирски у Лопашова в этой самой “избе”, а на меню стояло: “Обед в стане Ермака Тимофеевича”, и в нем значилось только две перемены: первое — закуска и второе — “сибирские пельмени” (В. Гиляровский. Москва и москвичи). В современном языке закуска — это закуска, а первое — это первое.

Таким образом, слово закуска совершенно утратило способность обозначать последнее, сладкое блюдо. Исчезли также приводимые В. И. Далем выразительные слова заедки и верхосытка. В XIX и в первой половине XX в. в этом значении могло употребляться слово сладкое (ср. сохранившийся до сих пор оборот оставить без сладкого). Показательно, что Д. Н. Ушаков, комментируя это слово, специально отмечает, что так обозначается не любое сладкое блюдо, а только завершающее обед. К настоящему времени в этом значении закрепились слова третье и особенно десерт. Эти два слова, однако, различаются не только стилистически. Смысловые различия между десертом и третьим состоят в следующем: десерт в целом более изыскан и торжествен и менее привязан к жесткой структуре обеда. Именно третье дают, скажем, в детском саду, в больнице, но не в хорошем ресторане и не на приеме. Там в конце обеда обыкновенно подают десерт. Причем десерт человек в ресторане и особенно кафе может заказать и без обеда.

Слово закуска в современном языке даже вне рамок обеда не может указывать на сладкое блюдо. Все контексты, где закуска указывает на что-то сладкое, на современный слух звучат странно; ср. Встал он со кровати высокой, платье ему все приготовлено, и фонтан воды бьет в чашу хрустальную; он одевается, умывается и уж новому, чуду не дивуется: чай и кофей на столе стоят, и при них закуска сахарная (С. Т. Аксаков, Аленький цветочек); Там кроме пяти фунтов чаю находилось еще несколько свертков с пастилою и прочими закусками (М. Н. Погодин, Черная немочь).

Итак, что же такое закуска? Это слово имеет в современном русском языке следующие значения.

Во-первых, это несколько устаревшее значение «легкая трапеза»;

Разумеется, представление о «легкой» трапезе может быть различным; ср. После этого Афанасий Иванович возвращался в покои и говорил, приблизившись к Пульхерии Ивановне: - А что, Пульхерия Ивановна, может быть, пора закусить чего-нибудь? - Чего же бы теперь, Афанасий Иванович, закусить? разве коржиков с салом, или пирожков с маком, или, может быть, рыжиков соленых? - Пожалуй, хоть и рыжиков или пирожков, - отвечал Афанасий Иванович, и на столе вдруг являлась скатерть с пирожками и рыжиками (Н. В. Гоголь, Старосветские помещики).

ср. — Да это, друзья мои, не бивачная закуска, а целый пир! — восторженно сказал Наполеон, допив в несколько приемов флягу (Г. П. Данилевский, Сожженная Москва); Я — отправился за ним в гостиную, где на столе, покрытом красной скатертью с белыми разводами, уже была приготовлена закуска: творог, сливки, пшеничный хлеб, даже толченый сахар с имбирем (И. С. Тургенев. Степной король Лир). Заметим, что соответствующий глагол закусить продолжает свободно употребляться в аналогичном значении; ср. Не хотите ли закусить чего-нибудь?

Существенно, что глаголы закусить и перекусить в современном языке близки, однако не тождественны по смыслу. Если перекусить указывает на «неполноценную» трапезу, то закусить, подобно гастрономическим диминутивам, может подразумевать и трапезу вполне полноценную, масштаб которой говорящий приуменьшает из вежливости или для создания уюта. Всем памятна фраза, с которой застенчивый доктор Дымов — герой чеховской «Попрыгуньи» — обращался к гостям жены: Пожалуйте, господа, закусить.

Во-вторых, это значение, указывающее на блюда, которые обыкновенно предшествуют основным блюдам трапезы (ср. холодные и горячие закуски в меню ресторана). Ср. также Приплыли два официанта с тележками, расставили холодные закуски на столе, а горячие блюда поместили в специальный электрический шкафчик с подогревом, который привезли с собой (В. Кунин. Русские на Мариенплац); Закуска, горячее, даже два горячих, пломбир, фрукты (Е. Ильф, Е. Петров. Широкий размах).

Человек, мало знакомый с русской идиоматикой, мог бы соотнести выражение на закуску как раз с этим значением и подумать, что оно означает ‘чтобы сделать начало легким и приятным, но энергичным’. В действительности же этот смысл передается в русском языке другой идиомой — для затравки, которая основана не на гастрономической, а на артиллерийской метафоре. Любопытно, что английские выражения for starters и as a starter, включающие переводной эквивалент слова закуска в рассматриваемом значении — starter, соответствуют русскому для начала, а не на закуску .

Данное значение, в противоположность первому, сохранило свою актуальность. Ср. стандартный вопрос официанта: Из закусок что будете заказывать? Интересно при этом, что для глагола закусить это значение, напротив, полностью вышло из употребления; ср. неправильное *- Суп нести? — Нет, я еще закусываю.

И наконец, закуска — это небольшая еда, которая следует за выпитой рюмкой водки; ср. Каждый тебе скажет, что селедка — это классическая закуска (Е. Ильф, Е. Петров. Широкий размах). Героя Довлатова инструктируют, посылая за водкой: Останется мелочь — возьми чего-то на закуску (С. Довлатов, Соло на ундервуде). Ср. также варианты закусь и закусон, которые соответствуют только этому типу закуски. Ср. Сладок угорь балтийский, / Слаще закуси нет! (А. Галич, Фантазия на русские темы…); А выбор выпивона и закусона в том натюрморте был богатый (Ю. Алешковский. Кенгуру).

Каковы же исторические корни тех значений слова закуска, которые сохранились или развились к настоящему времени? Сразу скажем, что они восходят к языку и гастрономическим привычкам высших слоев общества.

Первое из отмеченных ранее значений слова закуска значение «перекуса» было широко представлено в языке XIX в. Ср. Коридорный осведомился, не желает ли он закусить; он в рассеянии ответил, что желает, и, спохватившись, ужасно бесился на себя, что закуска задержала о его лишних полчаса, и только потом догадался, что его ничто не связывало оставить поданную закуску и не закусывать (Ф. М. Достоевский, Идиот); Так прощай покуда! Кушай-ка чай-то, а ежели закусочки захочется с дорожки, и закусочки подать вели (М. Е. Салтыков-Щедрин, Господа Головлевы); День именин в доме почтмейстерши начинался, по уездному обычаю, утреннею закуской (Н. С. Лесков, Соборяне). Заметим, что этому значению замечательным образом параллельно немецкое Imbiss, которое тождественно ему по внутренней форме; ср. beißen — кусать; entbeißen — откусывать, закусывать (см. ). Сходство с русским языком проявляется и в том, что Imbiss — стандартное обозначение заведения общепита, ср. закусочная. Кстати, отсюда же, согласно этому словарю, и цимес (zimmes)zum Imbiss.

Правда, эта этимология небесспорна. Возможно, слово цимес восходит к древнеевр. цемот – травы.

Второе значение слова закуска, которое указывает на определенное место в структуре обеда и восходит к идее поесть перед едой, является производным от первого. В первой трети XVIII в. слово закуска употреблялось в значении «завтрак» и, по свидетельству В. В. Похлебкина , имело в качестве синонима слово фриштик (ср. также Даль). Впоследствии слово закуска стало обозначать кушанья (два-три холодных блюда и водку), подаваемые вне обеда (за два-три часа до него) в передней. Похлебкин также указывает, что еще в начале 19 в. «считалось, что держать спиртные напитки на столе во время обеда — неприлично» (с. 28).

Ср. Этот оживленный и оригинальный разговор занимал все общество во время закуски и продолжался за обедом (Н. С. Лесков. На ножах); Закуске последовал обед (Н. В. Гоголь, Мертвые души, том второй (позднейшая редакция)).

Затем закуска стала все более придвигаться к обеду, пока не превратилась в его часть.

В следующем примере видно, что длительный перерыв между закуской и собственно обедом не планировался: Старания Агафьи Михайловны и повара, чтоб обед был особенно хорош, имели своим последствием только то, что оба проголодавшиеся приятеля, подсев к закуске, наелись хлеба с маслом, полотка и соленых грибов, и еще то, что Левин велел подавать суп без пирожков, которыми повар хотел особенно удивить гостя (Л. Н. Толстой, Анна Каренина).

Сама возможность «энантиосемии» закуски связана также с многозначностью приставки за-. Эта приставка может соотноситься как с началом, так и с завершением. С началом соотносится, например, использование этой приставки в составе глаголов т.н. инхоативного способа действия (зашуметь, заволноваться, запеть). На завершение же указывает употребление этой приставки в глаголах завершить, засохнуть, замучить. Кроме того, приставка за имеет значение «уничтожить посредством соответствующего действия» (зализать рану, замазать пятно).

В результате произошло переосмысление словообразовательной структуры этого слова, так что оно сблизилось с такими словами, как затравка или закваска и понимается как небольшая еда, которая провоцирует большую, возбуждая аппетит.

Впрочем, еще в конце XIX или даже начале XX в. идея закуски и обеда в разных помещениях или хотя бы на разных столах кое-где сохранялась, ср.: Дядя Хрисанф и Варвара переставляли бутылки с закусочного стола на обеденный (М. Горький, Жизнь Клима Самгина).

В современном устройстве обеда совершенно исчезла идея перерыва между закуской и обедом или тем более перехода в другое помещение.

Однако и наиболее частотным, и наиболее лингвоспецифичным является то значение слова закуска, как, впрочем и глагола закусить (закусывать), в котором они указывают на действие, сопровождающее питье водки, самогона и т. п. Закуска указывает также на само блюдо, которым закусывают: Селедка — классическая закуска; Такую закуску грешно есть помимо водки. Ср. Таков же был трактир и “Арсентьича” в Черкасском переулке, славившийся русским столом, ветчиной, осетриной и белугой, которые подавались на закуску к водке с хреном и красным хлебным уксусом, и нигде вкуснее не было (В. Гиляровский. Москва и москвичи); А доктора сказывают, что питье тогда на пользу, когда при нем и закуска благопотребная есть (М. Е. Салтыков-Щедрин, Господа Головлевы); Граф, по старинной привычке, выпил перед охотой серебряную чарку охотничьей запеканочки, закусил и запил полубутылкой своего любимого бордо (Л. Н. Толстой, Война и мир); И смотрим, сидит за столом старичок, выпивает и грибочками закусывает (Ю. Домбровский, Факультет ненужных вещей). Показателен следующий анекдот, который чрезвычайно трудно переводим на другие языки: - Что такое выпить на троих по-африкански? – Двое выпивают, третьим закусывают. Ср. также разговорное клише выпить-закусить: Кто-то сговаривался насчет “выпить-закусить”, кто-то заводил мотоцикл, смеялись девушки (В. Аксенов, Апельсины из Марокко).

Слово закуска в этом значении имеет также морфологические, синтаксические и сочетаемостные особенности. Оно употребляется преимущественно в форме единственного числа, причем часто с собирательным значением (разнообразная закуска, кой-какая закуска). Для него характеры сочетания с некоторыми предлогами, управляющими обозначениями напитка, который сопровождается закуской; ср. закуска к водке, под водку; с другой стороны, само это слово выступает в качестве зависимого при предлоге под: можно пропустить стаканчик под закуску.

Обратим внимание на важные семантические отличия закусывать от заедать (заесть): ср. заесть таблетку, заедать кефир булкою. Если закусывать в норме предполагает только алкогольные напитки, то для заедать это не так. В следующем примере использование слова закусывать было бы невозможно: За столом сидят двое, играют в домино, пьют кефир, заедают батоном (М. Жванецкий, Миниатюры). Очень характерно противопоставление закусывания и заедания в следующем примере: Пили самогон, закусывали заливным поросенком, хрустящими малосольными огурчиками, фундаментально пили чай, заедая каким-то невиданным вареньем (А. и Б. Стругацкие, Град обреченный). В заедать на первом плане идея последовательности: сначала едят или чаще пьют что-то, а затем заедают чем то другим.

Интересно, что закусывают обычно не просто алкогольные, а именно крепкие напитки, причем чаще всего водку, самогон или спирт. Дело здесь не только в том, что легкие вина не требуют немедленного «закусывания», но и в том, что представление о трапезе с вином включает идею отдельной, самостоятельной ценности и еды, и питья; ср. Он хотел, чтобы все вокруг пили большими бокалами ледяное кахетинское, заедали сочащимися шашлыками и влажной хрустящей зеленью, чтобы плясали, захватив края рукавов в пальцы, выкрикивая азартно “асса!” Он хотел зарываться в душистые белокурые волосы и нависать над обнаженными пышными грудями (А. и Б. Стругацкие. Град обреченный); Боря барабанил на рояле фокс, сделанный под Баха, мы пили хванчкару, темную, густую, заедали крабами (Д. Гранин, Дом на Фонтанке). Ср. также следующий пример, в котором ясно, что и вина, и пряники рассматриваются как равноправные приметы роскошной жизни: Наливают ей заморские вины; / Заедает она пряником печатным (А. С. Пушкин, Сказка о рыбаке и рыбке).

Однако и заедание крепких напитков не всегда естественно обозначить словом закусить. Дело в том, что закусить предполагает удовольствие. Немыслима замена заедать на закусывать в следующем примере: Пили допоздна водку / Заедали кутьей (А. Ахматова).

Закуска, хотя она и играет вспомогательную роль, должна подходить к выпивке, она оттеняет, сопровождает и украшает алкогольный напиток.

Мы, разумеется, не утверждаем, что слова закусывать и закуска употребляются исключительно в случае, если речь идет о подходящем сочетании продуктов. Так, герои песни Галича «Право на отдых», выпив самогон и пиво и съев сельдь, Закусили это дело косхалвой. Однако в прототипическом случае закуска предполагает определенный порядок следования и вид продуктов.

Если же цель закусывания чисто функциональная — избежать быстрого опьянения, устранить сивушный привкус напитка или ликвидировать запах, чтобы скрыть факт выпивки, — иногда используется не слово закусить, а слово зажевать. Ср. Я залпом выпил водку и стал раздраженно зажевывать ее последней конфеткой (В. Кунин, Русские на Мариенплац); Положив трубку, он подошел к сейфу, достал металлическую фляжку, глотнул водки из горлышка, зажевал мускатными орехом, чтоб, значит, отшибло запах спиртного, и стал дожидаться прихода арестованной (Ф. Незнанский. Ярмарка в Сокольниках).

Здесь можно упомянуть также весьма яркий глагол занюхать. Заметим, кстати, что в последнее время появилось, по аналогии со словом закуска, также и слово запивка (безалкогольный напиток, предназначенный для того, чтобы запивать крепкий напиток). 

Концепт закуски чрезвычайно существен для русской бытовой культуры. Существует стереотипное представление о том, как русские выпивают. В него входит не только идея большого количества выпитого, но и то, что выпивание сопровождается закуской и задушевным общением. Характерно раздраженное замечание Набокова, а также и то, что сделано это замечание по поводу Бунина:  Я не терплю ресторанов, водочки, закусочек, музычки — и задушевных бесед (В. Набоков, Другие берега)). Связь закуски и общения не случайна. Здесь действительно предполагается особая культура питья. Если человек выпьет мало, то он не достигает того состояния раскрепощенности и душевной распахнутости, которое рассматривается как специфически русское и оценивается положительно. Если же человек выпьет слишком много, то он рискует оказаться выключенным из общения. Закуска позволяет снизить этот риск.

Правда, русская картина мира включает и представление об умении пить без закуски как о проявлении удали (ср. присказки Закуска - враг выпивки; После первой не закусываю и т. д.). Ср. также И выпил бутылку “Московской”, не закусывая (С. Довлатов, Заповедник).

Именно такой модус, при котором люди выпивают, потом закусывают, потом «повторяют», и может привести их в искомое состояние.

Выпили мы и закусили по следующему кругу без всякого вдохновения (В. Аксенов, Апельсины из Марокко).

Именно поэтому закуска – не менее важный компонент русского застолья, нежели выпивка. В строках, приведенных в эпиграфе, закуска соединена с по-русски не только из-за рифмы. Гулять по-русски подразумевает не только выпивку, но и закуску.

Отметим еще некоторые особенности русского застолья. В нем не предполагается легкого блюда, перемежающего более серьезные кушанья (французское антрме так и не привилось в русской культуре).

Значение, близкое к французскому entre-mets, приобрело в британском слово entrée, восходящее к французскому слову со значением 'закуска перед едой’. Показательно, что в американском варианте английского языка это слово указывает на главное блюдо, что, несомненно, связано с равнодушием американцев к кулинарным изыскам.

Зато в русском языке есть характерный лингвоспецифичный глагол переложить, означающий ‘между двумя приемами крепкого напитка выпить что-нибудь слабоалкогольное’ - ср. Мы пивком переложили, съели сельдь (А. Галич, Право на отдых); напомним, что пили герои песни первач.

В этой связи стоит упомянуть глаголы залакировать и заполировать, которые также выражают идею последовательности приема различных напитков. Глаголам этой серии противопоставлена другая серия «алкогольных» глаголов типа поправиться или догнаться, в основе которых – идея достигаемого эффекта.

Концепт антрме остался чуждым русской культуре не случайно: она, в сущности, не гастрономична. Удовольствия, связанные с трапезой, больше духовного, так сказать, спиритуального характера.

Смысловая структура слова закуска дополнительно обогащается благодаря тому, что разные его значения, во всяком случае – второе и третье, не всегда четко противопоставлены и нередко совмещаются. Ср.: Заметьте, Иван Арнольдович, холодными закусками и супом закусывают только недорезанные большевиками помещики. Мало-мальски уважающий себя человек оперирует закусками горячими. А из горячих московских закусок — это первая (М. Булгаков, Собачье сердце). Сочетание горячая закуска, вообще говоря, предполагает закуску как первую часть трапезы. И дело в цитируемой сцене действительно происходит в начале обеда. Однако обсуждаемый вопрос состоит в том, чем лучше закусывать водку.

У глагола закусить чрезвычайно легко совмещаются значения ‘перекусить’ и ‘заесть крепкий напиток’: ср. - Папаша, - ответил Король, пьяному отцу, - пожалуйста, выпивайте и закусывайте, пусть вас не волнует этих глупостей…И папаша Крик последовал совету сына. Он закусил и выпил (И. Бабель. Король).

По-видимому тенденция к сближению разных значений слов закуска и закусывать усиливается. Именно поэтому следующие примеры из литературы прошлого века на современный слух звучат несколько комично: Красин распорядился отлично: было чего есть, пить и закусывать (Н. С. Лесков. Некуда); Она подошла к сколу, поставила поднос и ловко своими белыми, пухлыми руками сняла и расставила по столу бутылки, закуски и угощенья (Л. Н. Толстой, Война и мир); Илья Ильич, не подозревая ничего, пил на другой день смородинную водку, закусывал отличной семгой, кушал любимые потроха и белого свежего рябчика (И. А. Гончаров, Обломов). 

Очень показателен также эпизод из «Василия Теркина», в котором Теркин ест яичницу, рассматривая ее то как закуску – этим он мотивирует необходимость выпить (Полагается по-русски / Выпить чарку перед ней), то как собственно еду – этим как бы оправдывается необходимость съесть много. В результате получается некая вариация на тему солдатской сказки о супе из топора, которая завершается странной на первый взгляд формулировкой: Погоди, отец, наемся, / Закушу… Все названные свойства русского слова закуска находят отражение в ходячей остроте: Русские не едят, а только закусывают.







 



Источник: Ключевые идеи русской языковой картины мира.2005,








Рекомендованные материалы


Стенгазета
08.02.2022
Книги

Почувствовать себя в чужой «Коже»

Книжный сериал Евгении Некрасовой «Кожа» состоит из аудио- и текстоматериалов, которые выходят каждую неделю. Одна глава в ней — это отдельная серия. Сериал рассказывает о жизни двух девушек — чернокожей рабыни Хоуп и русской крепостной Домне.

Стенгазета
31.01.2022
Книги

Как рассказ о трагедии становится жизнеутверждающим текстом

Они не только взяли и расшифровали глубинные интервью, но и нашли людей, которые захотели поделиться своими историями, ведь многие боятся огласки, помня об отношении к «врагам народа» и их детям. Но есть и другие. Так, один из респондентов сказал: «Вашего звонка я ждал всю жизнь».