18.11.2007 | Арт

Фривольные реликвии

Шорин готов заявить, что девушки - на первом месте, ну а самолеты и все остальное для мужчины - потом

Если представить себе, что повеса Пушкин жил бы в нашем веке да еще сменил бы ямб с хореем на кисти и краски, пожалуй, он писал бы именно такие картины, как Дмитрий Шорин - восходящая звезда московской арт-сцены с сибирско-петербургским прошлым, своим успехом обязанная объявленному в современном искусстве "возвращению живописи" (Шорин чуть не успел опередить триумф Александра Виноградова и Владимира Дубосарского). Его очередная выставка "Частитела" (sic!) только что закончилась в галерее "Файн Арт". Вряд ли можно сейчас найти "актуального" художника, который мог бы так честно признаваться в любви к жизни и убеждать зрителя в том, что она этого достойна. И один из главных мотивов как живописи, так и жизни автора - красивые девушки.

Шорин относится к ним с восторгом, но слегка покровительственно. Судя по сквозной идее нынешней серии картин, он подозревает, что самое интересное в женщине, пресловутая изюминка, - это мужчина, который ее выбрал.

Своих героинь Шорин представил интересными вдвойне, пикантно включив в их портреты части тела мужчин, ступни и руки, вторгающиеся в композицию из-за краев холста - вполне абстрактно-отвлеченные, чтобы считать их принадлежащими самому художнику. Но он, судя по всему, все равно полный хозяин положения. Как автор, он может пальцем поманить свою модель в историю искусства или прямо-таки ногой оттолкнуть. В своих остроумных сюжетах, объясненных летящими надписями на полях картин, он полностью держит моделей в своей власти. Вот загипнотизированная красотка смотрит на руку, подзывающую ее, а за барышней виден телеэкран с таблицей яркости цветов. "Настройщик" (название работы) недвусмысленно дает настрой на более захватывающий вечер, чем сидение у телевизора. А вот замерла испуганная девчонка: "Третьего приедет брат!" (надпись на картине). Судя по невозмутимо скрещенным мужским ногам, нагло торчащим у самого ее лица, эта новость не должна помешать потратить ребятам оставшееся время с толком, а после - с расстановкой на месте учиненного беспорядка. Далее на холстах: снова девушки и мужские части тела. Слишком много девушек для одного мужчины!

Но Шорин нашел выход: разделить и властвовать, не дарить себя ни одной целиком, но делать фрагментарные презенты, отметиться и там и тут, одной сделать ножкой, на другую - махнуть рукой.

Прямо как с частями тела святых поступает церковь. Чтобы хватило на всех желающих приложиться к мощам, их находят по всем городам и весям. Одному храму - зуб, другому - длань. Если проводить такую аналогию, то вполне понятно, почему в серии картин появляется одновременно явно большее количество рук и ног, чем может принадлежать одному человеку.

Впрочем, изображенные героини не требуют от лирического героя Шорина подтверждения подлинности и неизменно находятся в блаженном экстазе. Да и отчего бы им не быть в восторге?

Ради них Шорин готов даже заявить, что девушки - на первом месте, ну а самолеты и все остальное для мужчины - потом.

Есть у него известная серия картин "Девушки и самолеты" с девушками и пролетающими на заднем плане самолетами. На этой выставке присутствует данный мотив, но доведенный уже до абсолютной аллегоричности. Здесь фрагментом дана обнаженная нимфа, сидящая на облаках, в которых парит надпись "Седьмое небо" и два вертолета, направляющиеся к девушке. Частей мужского тела здесь нет, но полномочными представителями мужественности можно считать летательные аппараты. Может быть, это даже продолжение картины "Будущие летчики" Александра Дейнеки, вполне уместное в эпоху легкомысленной стабильности. Теперь юные авиаторы, повзрослев, открывают новые горизонты: самолеты - не для войны, а чтобы побыстрее прилететь к девчонкам. И никакие взрывы, кроме демографического, уже не нужны.

Людям же, судя по популярности Шорина, того и надо.

Источник: "Культурв" № 45, 15.11.2007,