24.05.2007 | Архив "Итогов" / История

Игрушки для всех

Деньги - вещь традиционная, как детские игры, правила которых не меняются столетиями

Самые распространенные в мире картинки - те, что изображены на деньгах. На них мы любуемся каждый день. Эти "картинки" настолько затерты, что обычно мы не обращаем на них внимания, не задумываемся, что на них изображено.

Однако картинки на деньгах способны очень многое сказать о государственном строе и социо-психологических установках общества, в котором они обращаются.

Ведь именно на этих кусочках бумаги запечатлевается то, что можно назвать и "коллективным бессознательным", и "национальной идеей".

Синдром инфантилизма

Монеты теряют свой чеканный рельеф на протяжении столетий, а на бумажных деньгах отпечатывается, оттискивается вся эфемерность исторического и политического сознания народов. Они стираются и замусоливаются куда быстрее. Они полностью соответствуют поговорке "время - деньги". Какое время - такие деньги. Порой время тянется неторопливо, и бумажные деньги, не меняя обличья, величественно живут вместе с ним. Иногда время несется вскачь, и тогда у денег нет возможности приобрести внятный облик, они постоянно меняют свой вид. Как раз в такое время и с такими деньгами мы сейчас живем.

В неустойчивых обществах, каким, несомненно, является русско-советско-российское общество нашего столетия, деньги приобретают явные болезненно-инфантильные черты.

Недовоплощаясь, они становятся игрушками для больного ребенка - гражданина больной страны. Прежде всего в прямом смысле. У тех, кто родился незадолго до революций 1917-го и гражданской войны, случаев поиграть в деньги было множество. Люди, родившиеся в начале или середине 50-х, помнят, как они играли банкнотами после реформы 1961 года. Похоже, в ближайшие годы россияне, опять впавшие в младенческое состояние, снова смогут с восторгом играть в эту захватывающую игру.

Но в деньги играют не только дети. Они все более становятся игрушками и для взрослых.

Прежде всего потому, что невещественные - электронные - деньги постепенно вытесняют наличные. Во многих западных странах бумажные деньги последних выпусков все больше становятся похожи на конфетные фантики. Взгляните на пятидесятифранковую бумажку с портретом Сент-Экзюпери и водяными знаками в виде "слона в удаве" или на нидерландские гульдены с разноцветными футуристическими узорами, птичками, зверюшками и подсолнухами.

Общественное соответствие

Бумажные деньги разных стран можно подразделить на четыре основные категории в зависимости от того, что на них изображено. Наименее распространенная категория - та, где основным элементом является изображение нынешнего правителя или человека - символа власти. Таковы деньги наиболее "отмороженных" диктаторских режимов (вроде режимов Иди Амина, Бокассы или Туркмен-баши) или валюта некоторых монархий, например Соединенного Королевства. Эти деньги встречаются редко, потому что диктаторы обычно недолго удерживаются у власти, а менять деньги - дело накладное. Да и августейшие персоны тоже не вечны.

Ко второй категории относятся банкноты с портретами крупных политических деятелей страны, как правило, прошлого века, и устойчивыми символами государственности.

Яркий пример - доллары США. Очень сомнительно, чтобы на американских купюрах в обозримом будущем появились портреты Франклина Д. Рузвельта или Джона Ф. Кеннеди, не менее важных для истории США, чем президенты XIX века.

К третьей категории можно отнести купюры с "аполитичными" изображениями - пейзажами, портретами либо символами - устраивающими большинство членов общества. Таковы деньги в странах, где режим много раз менялся (в отличие от США, где он не менялся никогда). Примером могут служить упомянутые французские франки, где, помимо Антуана Сент-Экзюпери, есть изображения Блеза Паскаля или четы Жолио-Кюри и картинки на тему их творчества. Или немецкие марки. В стране, где множество исторических персонажей и событий табуированы, на банкнотах изображают великих сказочников братьев Гримм или Марию Сибиллу Мериан - художницу, рисовавшую насекомых.

Наконец четвертая категория - это деньги, на которых рисуют что-то совсем неинтересное и малознакомое населению. Они распространены в странах с неустойчивым режимом, главным образом там, где "национальная идея" не успела сформироваться.

Поэтому выискивают что-то нейтральное. Спросите у наших соотечественников, что за пейзаж изображен на бумажке в 5 тысяч рублей. Многие ли вспомнят, что это Новгород? А на десятке? Хотя на ней и обозначено "Красноярск", мало кто на это обращает внимание. Почему на "полтиннике" Петербург, а на "сотенной" Москва - еще можно понять. А вот отчего на самой крупной банкноте в 500 тысяч оказался Архангельск, неясно. Интересно, что было бы на бумажке в миллион рублей? Зарайск или Урюпинск?

Про мелкие бумажки в 100, 200 и 500 рублей выпуска 1993 года можно сказать, что это последние образцы имперского сознания. На всех изображен Кремль - оплот российской государственности, символ непрерывности ее существования. В 1995-м, когда приступили к печатанию новых денег, от такой централизованной образности отказались. И хотя Москва и Кремль остаются средоточием отечественной политики и главной точкой принятия "судьбоносных" решений, навязывать их изображения населению уже нельзя.

Здесь интересно совершить экскурс в историю "картинок" на наших деньгах после крушения царской империи.

На "керенках" был двуглавый орел без корон, по очертанию схожий с тем, которого мы увидели на первых посткоммунистических монетах: неагрессивный, нарисованный "мирискусником" Билибиным, лишенный признаков хищной твари. Такой же орел - на банкнотах деникинского правительства. Верхушка "белой гвардии" таким образом показывала, что она не питает надежд на реставрацию ушедшего строя. Тут же запечатлен расколотый царь-колокол. Не слишком оптимистический символ...

На первых советских деньгах изображены серп и молот и имеются надписи "Пролетарии всех стран, соединяйтесь!" на основных европейских языках, а также по-арабски и по-китайски. Тогда всерьез верили в неизбежность всемирной коммунистической революции.

Но уже в 1922-1923 годах (то есть с установлением нэпа) на деньгах появляются изображения отечественных рабочего и крестьянина по мотивам скульптур Шадра.

На червонцах выпуска 1924 года - результате довольно успешной борьбы с гиперинфляцией - мы видим "общечеловеческого" и одновременно русского народного "сеятеля", который вполне удовлетворил бы дореволюционных интеллигентов-земцев. Вполне мирная образность сохраняется до конца 30-х, когда на деньгах появляются мрачноватые красноармейцы, летчики и шахтеры - защитники "границы на замке", "сталинские соколы" и подземные стахановцы. Тогда же, в незабвенном 1937-м, главным героем советских рублей становится Ленин, которому суждено оставаться важнейшей иконой, изображенной на наших деньгах, до полной ликвидации СССР и коммунистического правления.

Политэстетика

Не менее интересен путь развития денег с чисто пластической, если угодно, декоративной стороны. Деньги - вещь традиционная. Ведь правила игры в деньги, подобно правилам детских игр, не меняются столетиями. Для защиты от фальшивомонетчиков необходимо, чтобы на банкнотах имелись сложные узоры, которые трудно подделать. Однако эти узоры можно выполнить в любом стиле, шрифт может быть какой угодно, портрет или пейзаж не обязательно должны быть нарисованы в духе эклектики прошлого века или модерна начала нашего столетия. Знаменательно, что советские деньги вплоть до наших дней несут легко распознаваемые признаки былого. В первых выпусках начала 20-х годов видны робкие попытки найти новый, современный стиль, но они замаскированы вполне традиционными орнаментами.

Гравировка шадровских рабочего и крестьянина немногим отличается от того, как выполнена дореволюционная сторублевка - "катенька".

Послевоенные выпуски по своему облику мало отличаются от царских рублей - та же пышность вензелей и замысловатых плетений в духе имперского "а-ля рюс", тот же славянствующий витиеватый шрифт, те же тускловатые, старомодные цвета. Ничего удивительного, в эти годы Москва осознавалась как центр коммунистической сверхимперии, "порт пяти морей", застраивалась помпезными "высотками". Всячески подчеркивалась непрерывность российской истории от князя Олега до Сталина, были воссозданы кадетские корпуса, вводилась старорежимная форма для всех - от школьников до дипломатов.

Нарастающая эклектичность советской идеологии в этих деньгах проявилась в полную мощь. Банкнотам крупного достоинства был возвращен вертикальный формат. Большие деньги при "Николашке" были вертикальными - портрет достоинства власти. Первые советские также "стремились к небу" - всемирная революция мыслилась как моментальный вход в пролетарский рай. Вертикальность сталинских победительных денег говорила: горизонтально мы уже почти все завоевали, от Шанхая до Праги. Ныне головой раздираем небеса, а ногами попираем планету.

С хрущевских времен и поныне наши деньги исключительно горизонтальные. Избавившись от чрезмерной имперскости, после 1961-го они сохранили все признаки эклектичной эстетики поздней Российской империи.

И теперь отмечены теми же признаками, но в смягченном виде. По отношению к коммунистическим деньгам - это "снятое молоко" советского империализма. Узоры стали менее извилистыми, но их происхождение все то же. В сущности, только наши деньги являются наглядным подтверждением непрерывности российской культурной традиции. Поэтому попытка Леонида Парфенова, Марата Гельмана и художницы Елены Китаевой создать прототип российских денег на основе нового "русского пантеона" провалилась.

Во-первых, главное сейчас - не пытаться выстроить табель о рангах, а они это попробовали сделать. Предположим, Пушкин всех устроит, как и Гагарин. Но кто важнее - Репин или Суриков? А может быть, Малевич? Во-вторых, сам унылый дизайн этих банкнот никак не мог бы соблазнить наших соотечественников поиграть ими. Детские игры живут веками, и менять по собственной воле их правила бессмысленно.

В советские времена на бумажках можно было прочесть текст на пятнадцати языках. Языков, на которых говорят жители Российской Федерации, более ста.

Наши банкноты могли бы оказаться очень красивыми, если, соблюдая сложившиеся каноны художественного оформления рублей, тексты на них написать на всех официально признанных языках России. И польза была бы. Во-первых, ни один фальшивомонетчик не избежит ошибки в точном переписывании слов на чувашском, карельском, корякском или тувинском языках. Во-вторых, это простор для дизайнеров. В-третьих, это была бы чудесная образовательная игрушка для детей и взрослых.

Источник: "Итоги", №50, 1997,