Авторы
25.07.2005 | Балет
Артистизм не довезлиЗавершились гастроли балета Мариинки в Москве
За три дня балетная труппа Мариинского театра показала на сцене Большого дайджест едва ли не всей истории мировой хореографии. Постановки совершенно несхожих стилей, однако, артисты исполнили на удивление однообразно и буднично, создав впечатление формального, вымученного из последних сил отчета.
Интенсивность работы мариинской балетной труппы за последние годы стала притчей во языцех: здесь в рекордные сроки успевают то возродить из небытия забытые хореографические шедевры, то освоить труднейшие опусы современных авангардистов. Здесь могут залпом, в ходе ежедневных выступлений, «прокрутить» на каком-нибудь фестивале обойму спектаклей, после каждого из которых в былые времена полагался бы недельный отпуск. Здесь привыкли прямо с самолета мчаться в театр и днем до изнеможения репетировать, подгоняя спектакль к условиям гастрольной площадки, а вечером в сомнамбулическом состоянии выходить на премьеру. Вопрос, зачем устраивать такой героизм в мирное время, уже не первый год повисает в воздухе ввиду своей риторической самодостаточности.
Впрочем, в фильме «Укротительница тигров» на него давно ответил незабвенный Казимир Алмазов: «Имя! Публика! Касса!» На сей раз касса, вероятно, настолько переоценила имя, что публики набралось немного: театр пустовал на добрую треть. Те же, кто его заполнял, в течение трех вечеров с сочувствием следили за танцевальными экзерсисами, воспроизводимыми добросовестно, но без намека на вкус и стиль. Так, в «Баядерке» лучшими оказались артисты кордебалета и солистки третьестепенного значения: исполнительницы виртуозных вариаций теней. Главные герои Виктория Терешкина (Никия) и Екатерина Осмолкина (Гамзатти), вышедшие по экстренной замене вместо объявленных, не обнаружили качеств, оправдывающих их появление в этих легендарных классических ролях, и потерялись на пестром фоне.
В забавной псевдоархаичной «Свадебке» Брониславы Нижинской исполнители напоминали персонажей другого дягилевского балета - фокинского «Петрушки»: печальных кукол, пляшущих под дудку некоего фокусника. После Reverence, наивного набора комбинаций, выдуманных Дэвидом Доусоном в подражание главному авангардисту современного балета Уильяму Форсайту, истомившиеся зрители развлечения ради устроили страдальцам-исполнителям многочисленные вызовы на поклоны, немало изумив растерявшихся артистов. «Этюды» - композицию Харальда Ландера, театрализовавшего ежедневный балетный экзерсис и собравшего в нем все виртуозные элементы академической школы, - труппа преодолела с трудом, не удержавшись от помарок. Аккуратное исполнение «Драгоценностей» Баланчина воспринималось как долгожданная передышка после тяжких трудов, а требовать вдохновения и артистизма казалось безжалостным. Эти исполнительские качества на сей раз в гастрольный багаж труппы не уместились.
В гости норвежцев позвал берлинский Штаатсбалет, которым второй сезон руководит испанец Начо Дуато. Балет Ghosts в его духе – мрачновато, междисциплинарно, но не опасно и вполне консервативно. И очень стильно.
Испанец Начо Дуато под огнем критики уже с января 2013-го, когда его официально представили в качестве преемника Владимира Малахова. Получить место оказалось легче, чем доказать критике, что ты его заслуживаешь, — никакие достижения в расчет не брались. Вундеркинду 90-х явно показывали, что он не на своем месте. Во всяком случае, в Берлине.
