10.04.2006 | Город

Продукт самораспада

Когда-нибудь туристы спросят: «Где старая Москва?» Так вот же она, только гораздо краше, да еще и с подземным паркингом!

Впервые я оказался в этом доме лет шесть назад. В связи с грядущей реконструкцией, было поручено обследовать ветхий фонд на предмет его архитектурной ценности. Мемориальные достоинства этого трехэтажного особняка номер 3/5 по Большому Гнездниковскому переулку (слева от нового МХАТа), были известны и прежде: среди его бывших владельцев числились один обер-секретарь, два купца, штык-юнкер, вдова асессора, известная в свое время сочинительница романсов, и даже драматург, скрывавшийся под кличкой Евстафий Берендеев.

А в конце 19 века старая усадьба перешла к Полицейской канцелярии и в доме разместилось Сыскное отделение, известное как «родина русского сыска». Возглавлял его легендарный сыщик Аркадий Францевич Кошко, а одним из сотрудников, согласно народному поверью, был некий Эраст Фандорин.

Однако внешне этот дом выглядел довольно скромно: снаружи - перестроенный ампирный особняк, внутри - какие-то смутные офисы без вывески. Но бойлерная в подвале оказалась истинной мечтой краеведа. Две совершенно нетронутых палаты боярской эпохи, сохранившие даже родную побелку сводов с нацарапанными на ней буковками. Настоящее зеркало общественной жизни ХХ века: вот тут написано "Игорь и Вова, 1933 г.". Чуть выше значатся "Высоцкий" и "Beatles". А сбоку - "Жиды", "Kiss" и совсем корявисто: "Ottavan". Очень трогательно, но на научную сенсацию не тянет. Однако посмотри вверх, вот она сенсация, прямо над головой! "1701. Петръ 1 тут е..л". Что хочешь, то и думай.

И самое главное, что оспорить подлинность этого автографа невозможно - во-первых, указанная дата целиком совпадает с принятой нами датировкой памятника, а во-вторых, надпись нанесена на первоначальную, не подвергавшуюся ремонтам поверхность. Все эти соображения я честно отразил в предоставленном мной руководству научном отчете. А еще приписал, что для уточнения датировки реликтового памятника требуются дополнительные исследования, возможные лишь после отселения служащих из помещений первого этажа.

Прошлой осенью я вновь проходил по Большому Гнездниковскому переулку и увидел, что дела у петровской достопримечательности совсем плохи: контору действительно отселили, но большая половина дома уже снесена безо всяких исследований.

Осведомился о происходящем у прораба, и он выдал фразу, ставшую впоследствии знаменитой: "Все нормально, демонтаж сносом не является".

Тогда я навел справки в Москомнаследии, где объяснили, что мемориальное здание разбирается по причине утраты им несущих способностей (типа само виновато), и успокоили, что уж древняя-то его часть будет сохранена непременно - градостроительный реликт все-таки. Об ее дальнейшей судьбе отныне будут заботиться опытные специалисты реставрационного предприятия «АРС’С».

Но прошла еще пара месяцев, и рабочие принялись неторопливо доламывать последние остатки дома. Любуясь этим процессом сквозь щели строительного забора, я заприметил на наружной стене очертания древних «нарышкинских» наличников, до конца не расчищенных. То есть, было совершенно очевидно, что никакие обещанные реставраторы на объект не показывались. Выглядело все это душераздирающе (если вы, конечно, в состоянии представить, какие неизведанные красоты могут скрывать облезлые стены допетровского времени) и я, по своему обыкновению, пошел обмывать общечеловеческую потерю в любимую рюмочную "Второе дыхание". Там меня ожидала нечаянная радость, я повстречал пивную фею по имени Маша. А феи – они ведь все понимают. Пожаловался ей на невзгоды, а она вдруг сказала мне невероятно простую и верную вещь: "Они ж не ведают, что творят! Раз ты краевед, то пойди к самому главному заказчику и объясни, как некрасиво и неразумно он поступает. Скажи ему все, то же, что мне, он непременно растрогается и всем будет счастье". Ну я и пошел.

Заказчик, строящий на Тверском бульваре очередной офисный комплекс (назовем его ООО «Респект-R»), оказался невероятно мил: усадил в кресло, предложил кофе и повел рассказ о своих достижениях. "Этот дом доконали не мы, а большевики, которые его 70 лет так эксплуатировали. Во время производства работ дом начал рассыпаться и нам не оставалось ничего другого, как его разобрать". Ага, я видел, как они производили свои работы: сначала завалили пристройки, подпиравшие дом с флангов, а потом он, разумеется, стал расползаться по швам. Уважаемой комиссии оставалось только подписывать акты об аварийности здания и о несомненной угрозе здоровью прохожего населения. Но беспокоиться все равно не о чем, ибо все мы здесь культурные люди и ни в коем случае не желаем худого нашему прекрасному древнему городу. Демонтаж не то, что сносом не является, а даже напротив: это единственно возможная в данном случае форма научной реставрации. Ведь большемерные кирпичи из стен разбираемого здания складируются в кучки и будут использованы при строительстве нового.

Когда-нибудь придут туристы, спросят: «Где тут у вас старая Москва?» Так вот же она, только гораздо краше, да еще и с подземным паркингом! Более того, подобная реставрационная практика является общепринятой во всем мире. Инвестор знает о чем говорит, ибо побывал в 30 странах и повсюду наблюдал новостройки, сложенные из кирпичей нарочно разобранных памятников. Поверьте, в Европе теперь все так делают!

Самое интересное, что товарищ не шутил: новостройка, сменившая древний памятник, действительно строится не из рационального бетона, а из кирпича, правда нового. Из большемера кладут лишь перемычки над окнами, трогательно именуя их «кокошниками». Уверяя, что такова наша дань грядущим поколениям, искренняя забота о сохранении бесценного культурного наследия, священный долг перед Родиной. «Мы дети твои, Москва!»

Иной раз очень хочется понять загадочную душу столичного заказчика. С одной стороны, это люди-калькуляторы, чью жизненную позицию прекрасно сформулировал один преуспевающий зодчий. Еще в самом начале проектирования многоэтажного жральника под Пушкинской площадью его спросили, не жалко ли стоящего на этом месте фонтана. Поигрывая красивой тростью, зодчий логично возразил: «А сколько стоит ваш фонтан?» Кроме того, застройщики и инвесторы, будучи фигурами политическими, прекрасно чувствуют направление попутного ветра. Мой собеседник из Гнездниковского переулка вряд ли занимался конспектированием речей столичного мэра. Скорее, он почерпнул это знание из окружающего эфира, ибо затевая бессмысленную разборку дома по камушкам, сам того не ведая, претворял в жизнь важнейший лужковский тезис:

«Иногда воссоздание – наиболее эффективный способ сохранения старины. Есть у нас идиоты, для которых сохранение старых кирпичей – самоцель. По возможности старые камни надо сохранять, но я вам скажу, что кирпичи – это просто молекулы, из которых можно слепить любой образ». 

Из одних и тех же слов также можно слепить совершенно любой образ. А уж как здорово лепятся разные образы из общеизвестных фактов истории… Все закончится тем, что школьников, изучающих родную старину, будут водить на экскурсии по измайловскому вернисажу, и это не шутка. Десять лет назад много шутили на тему строительства новоделов, а в позапрошлом году в Садовниках на самом деле появилась чудо-вывеска «Строительство памятника архитектуры 18 века». То ли еще будет, ибо не зря говорит один мой коллега: «Вы даже не представляете, что сейчас сносят!» В этом сезоне модные застройщики охотно сносят 17 век и пушкинские достопримечательности, а историческая застройка рангом попроще уходит вообще на «ура». В начале марта из московского ландшафта исчез целый Заставный переулок, состоявший из хороших, а самое главное, недавно отреставрированных домов 19 века. То есть даже никаких ссылок на аварийность - просто так.

Однако самое опасное таится даже не в том, что сносят, а в том, что теперь они еще и строить повадились. В позиции подобных застройщиков присутствует некая своеобразная совесть. Раскатать памятник родной старины ныне считается непатриотичным. Раскатав – воссоздай, но только не ту кособокую фигню, которая стояла тут испокон веку, искажая наши возвышенные представления о родной истории. Воссоздай так, чтобы дети знали, в какой великой стране они живут. Ведь наши деды не лаптем щи хлебали, а и при царе Горохе умели жить по высоким понятиям евростандатра. Так что войны дворцам никто не объявлял, просто людей, успевших побывать в 30 странах мира очень сильно раздражают дворцы по их понятиям беспонтовые.

Подсознательно понимая, что поступают, мягко говоря, варварски и некрасиво, застройщики считают должным кинуть рыдающим краеведам какую-нибудь паршивую косточку. Отсюда пошла известная традиция «воссоздания памятников в современных конструкциях», по этой же причине гнездниковский ООО, должно быть, и разрешил мне доступ на свою стройплощадку. Когда я пришел туда, от дома оставались две смежных стены, длиной метров по пять каждая, и пока еще целый подвал под ними. Вокруг вовсю кипела работа, громыхали экскаваторы. Я встретил человека: ее звали прораб Тамара Владимировна и поначалу я ей даже поверил. «Как надо, так и сделаем», сказала она и выдала рабочих, которые добросовестно посшибали штукатурку с фасадов, то есть, с того, что от них осталось. Открывшееся моему неравнодушному взору на обнаженных стенах трудно описать, избегая слез и специального краеведческого жаргона. Я уже думал о том, как вернусь в кабинет обаятельного инвестора и расскажу, какие сказочные красоты сможет он восстановить на фасаде своей убогой новостройки.

Это зрелище в очередной раз перевернуло бы наши знания об удивительной допетровской эпохе. Вернее, могло бы перевернуть. Потому что теперь я показываю свои обмеры и фотографии крупнейшим специалистам по 17 веку и они говорят, что не могут два смежных фасада быть разного цвета. Но я же сам видел, один из них был белым, а другой красным, да еще и с черным поребриком! Теперь я не смогу этого никому доказать, ибо дома более не существует.

А мои хромые обмеры и фотографии вряд ли могут быть признаны серьезными научными доказательствами. Хромые потому, что мы с бородатым реставратором Сережей получили на все про все меньше недели. Было предчувствие того, что будет плохо, но никто не думал, что так скоро.

Первого февраля, придя на объект, мы застали лишь бульдозер, выгребающий из земли остатки того самого прекрасного подвала. Гадко ухмыляющаяся Тамара Владимировна поклялась, что дом упал сам. Москомнаследие объяснило, что исследования не были проведены потому, что у отвечающих за объект реставраторов фирмы «АРС’С» не был подписан договор, а кто же в наше время станет проявлять интерес забесплатно? Реставраторы повели себя как врачи, отказывающиеся ехать на вызов по причине задержки зарплаты, чиновники - как обычно. Теперь они обязуются проследить за ходом дальнейшей реставрации - должно быть за тем, чтобы процентное содержание старого кирпича в стенах нового здания составляло не менее 5%. Кстати, первый заместитель председателя Москомнаследия Владимир Чернышенко, комментируя эту историю для телевидения, сказал: "Не могу вспомнить, чтобы дом взяли и снесли незаконно, потому что народ уже достаточно образованный и знает, что даже если это его собственность, то без разрешения этого делать нельзя". Из чего следует, что с разрешения - можно, именно так часто и поступают образованные люди последние пять лет.

Если перечислить снесенные по согласованию памятники 17 века, получается неплохой помянник. Палаты петровского чернокнижника Брюса на Сухаревке, палаты на Страстном бульваре и Малой Якиманке, знаменитый Шталмейстерский дом на Волхонке и снесенные без бумажки, но при попустительстве соответствующих органов палаты на Софийской набережной и в Вознесенском переулке.

В истории с гнездниковской утратою меня более всего удивили две вещи. Во-первых, не понятно, за каким лешим инвестор вообще допустил нас на стройплощадку. Не было бы свидетелей, не об чем было бы теперь скандалить. Но раз уж расчуствовался и пустил, то почему не дал лишних три дня для того, чтобы окончить работу? А во-вторых, зачем вообще была нужна вся эта мерзость, когда речь шла о совсем пустяковом компромисе? Товарищ и так получит гигантский паркинг под всем участком строительства, что ему стоило вырезать из этого котлована жалкие 30 квадратных метров? Впрочем, чего тут удивляться, за три минувших пятилетки прокуратура ни разу не возбудила дела по факту сноса памятников. Мотивы лежат все в той же плоскости прорабской логики: "Демонтаж сносом не является". И теперь город получит еще один, столь необходимый ему офисный центр, а из русской культуры выдрана еще одна захватывающая, непрочитанная до конца страница.

Здесь следовало бы поставить точку. Но на самом деле, весь предшествующий текст был лишь развернутой преамбулой перед дивной цитатой, почерпнутой мной из ученой книги о закате императорского Рима. Это эдикт Майориана, последнего из императоров, правившего с 457 по 461 год.

«Мы, правители города, решили положить конец бесчинству, благодаря которому обезображивается вид почтенного города и которое давно уже вызывает у нас отвращение. Нам известно, что общественные здания, которые составляют всю красоту города, подвергаются разрушению из-за преступной снисходительности властей. Под тем предлогом, что камень нужен для возведения зданий, древние величественные сооружения подвергаются разрушению, и таким образом уничтожается великое лишь для того, чтобы построить где-то что-то ничтожное… А между тем то, что составляет блеск города, должно бы оберегаться гражданами с любовью.

Поэтому мы устанавливаем как общеобязательный для всех закон, что все те здания, которые были воздвигнуты в древности для общего блага и для украшения города, будут ли то храмы или иные памятники, не должны быть никем разрушаемы, и никто не должен к ним прикасаться. Судья потворствующий нарушению этого закона, подлежит штрафу в пятьдесят фунтов золота. Если должностные лица согласятся исполнить противозаконный приказ судьи о разрушении здания и не окажут ему сопротивления, то за это они будут подвергнуты наказанию плетью и им будут отрублены руки, так как они вместо того, чтобы оберегать памятники, оскверняют их…"

А далее эта мудрая книга поясняла, что "никакой, даже самый разумный, император уже не мог остановить интенсивный процесс самораспада античного Рима"… 

Источник: «Новое время», №13, 2.04.2006.,