04.04.2006 | Арт

ДПИ им. А. С. Пушкина

Антимузейное настроение, или симпатичная дикость

В Государственном музее изобразительных искусств имени А. С. Пушкина – одном из самых консервативных и целомудренных в России – показывают работы современных художников, причем сразу на двух выставках.

В главном здании в качестве специального проекта-дополнения к добротной, обнародующей тканые раритеты из музейных запасников исторической экспозиции "Западноевропейские шпалеры XVI – XX веков из собрания ГМИИ им. А. С. Пушкина" демонстрируется новое творение рекордсмена московского "Сотбиса" 1988-го года, русского американца Гриши Брускина – гобелен "Алефбет".

Это неожиданное соседство сразу же наталкивало на философическо-музеологические размышления. Мол, столкновение старинных ковров с вещью живой и концептуальной стало возможным и безболезненным не столько из-за традиционной техники произведения Брускина, в самом деле следовавшего законам средневековых мастеров, сколько из-за семантической обращенности его современной шпалеры в прошлое – к иудейским древностям.

Из вытканных фигур-мифологем Брускин создал личный лексикон-комментарий к сакральным каббалистическим текстам, оставаясь при этом в сфере актуальности с ее постмодернистским "борхесианством". Художник ведет вежливый сегодняшний диалог со священной Книгой – и это очень правильная и корректная позиция для автора, переступающего порог классического музея. Так думалось еще в феврале, сразу после вернисажа. Теперь я ничего не думаю – и вот почему.

Еще в одном корпусе ГМИИ, переданном отделу нового западного искусства, недавно открылась еще одна "актуальная" экспозиция – "Осторожно: стекло. Современное искусство в Мурано (Италия) ". Это, как и в случае Брускина, тоже диалог с ремесленной традицией. Причем столь же давней: производство шпалер зародилось на рубеже XI-XII веков, а делать стекло на венецианском острове Мурано начали не позже XI века. В начале 1950-х прикладные предметы обрели статус самостоятельных произведений искусства, ибо муранские стеклодувы стали соавторами таких мэтров высокого модернизма, как Пабло Пикассо, Жорж Брак или Марк Шагал. (И все они, кстати, отметились в технике шпалеры, что окончательно рифмует обе выставки в ГМИИ.) Современные художники продолжают оставаться частыми гостями в венецианских мастерских. И в Москву привезли работы из коллекции одной из них – "Беренго Файн Артс". Это компания молодая (создана в 1990-м году), амбициозная (специализируется исключительно на арт-объектах), а значит нуждающаяся в раскрутке. Потому проект в Пушкинском музее имеет некоторый коммерческо-рекламный оттенок, что не мешает качеству самой экспозиции. Представительной хотя бы по составу – здесь представлены работы 12 авторов из восьми стран мира.

Прикованное к земле стальными цепями стеклянное облако датчанина Ульрика Винтерсборга... Телевизоры, рисунки на стеклянных экранах которых точно имитируют съемку воды венецианских каналов, знаменитого итальянского видеоартиста Фабрицио Плесси...Аллегория мироздания, похожая на карамельного петушка, одного из классиков московского концептуализма Никиты Алексеева... И, наконец, бесспорный хит выставки – "Собачья радость" другого москвича-метафизика, Андрея Филиппова: уходящая в небо корявая деревянная лестница (лествица, вспоминая богословский язык), стеклянные ступени у которой сделаны в форме костей, символизирующих семь грехов... В общем, вышла цельная, красивая, элегическая по духу и одновременно очень философская современная выставка. Да еще составившая логический тандем "шпалерному" проекту.

Но что-то смущает. И, кажется, понятно что – именно эта пресловутая парность. Обе выставки даже сделаны по одному рецепту. "Алефбет" Гриши Брускина показывает Фонд культуры "Екатерина", принадлежащий бизнесмену и коллекционеру Владимиру Семенихину. Проект "Осторожно:стекло" осуществлен по инициативе и при финансовой поддержке компании "АртPR Интернешнл", принадлежащей бизнесмену и коллекционеру Александру Есину.

И вот так себе и представляешь, как два коллеги, хорошо между собой знакомые, заходят в приемную Пушкинского музея. "Ну что у вас? – спрашивает директор. – Опять современное искусство?!". "Не совсем, – отвечает один. – Гобелен. И деньги...". "А у меня – муранское стекло. И деньги...". "А, ну тогда ладно".

То есть современное искусство один из крупнейших музеев страны принимает лишь в безобидном и гламурном виде искусства декоративно-прикладного, да еще подкрепленного спонсорской помощью. Своей проективной фантазии и желания модернизации в ГМИИ по-прежнему нет – не надо обольщаться. И речи нет про тонкость обращения с иудаикой Гриши Брускина или про судьбу хрупкого стекла в руках международного авангардиста. Это все критические домыслы.

Может быть, я не прав. Может быть, в моих антимузейных настроениях виновато еще одно свежее эстетическое впечатление. В "Галерее М. Гельмана" открылась выставка Ербола Мельдибекова "Гипермусульманин (Пастан) ". Пастан – это придуманная автором восточная деспотия, но сам Мельдибеков – казах. И он визуализирует привычные мифы о жестокой и страшной Средней Азии – с ее архаикой, авторитаризмом и религиозным фанатизмом.

И вот лучшей работой в экспозиции мне показался объект из четырех отрезанных лошадиных конечностей, расставленных так, как у классических конных статуй (тем более, что левое копыто еще подпирает пушечное ядро). В самом деле – произведение называется "Гаттамелата в шкуре Чингизхана" и символизирует собой последствия осквернения художником-варваром шедевра Раннего Возрождения.

Вообще-то памятник кондотьеру Гаттамелате работы Донателло стоит на пьяцца дель Санто в Падуе, но его копия имеется и в Итальянском дворике ГМИИ. Так что хочется думать, что Мельдибеков объявил войну столичному музею – он все-таки поближе. У него нет спонсоров, он не занимается старинными ремеслами, ему чужды философические изыски. Он просто пришел в Итальянский дворик и покалечил скульптуру, при этом ее материализовав (ноги-то у лошади – настоящие), тем самым отказав в праве на существование искусству декоративному.

Это дикость, но мне она отчего-то нравится.

Источник: Gif.Ru, 31.03.2006,