10.03.2006 | Концерт

Ускользающая красота

Музыка перед лицом будущего

Месяц назад здесь уже велась речь об одной музыкальной девушке японского происхождения — то была сокрушительная Мутсуми Канамори; сейчас на повестке дня артистка из той же страны, но совсем другого толка.

Нелепо во второй уже раз толковать о загадке японской души, но ведь, черт возьми, совершенно непонятно, как они это делают? Каким образом получается, что привычная музыка в их руках обретает какое-то торжество и волшебство?

При всей разности двух девушек (Му делает грозный мускулистый электроклэш, нынешняя героиня, Туджико Норико, — облачный электропоп) слушателя они ставят в схожую ситуацию: «пришла и говорю» -и не отвертишься.

Пришла Норико буквально из пустоты: в юности больше интересовалась спортом и музыку не слушала; как пела группа «Пикник», «так спокойно бьется сердце в людях родом ниоткуда».

Туджико со своими причудливыми записями явилась миру на немецком лейбле Mego, оплоте ползучей электроники вроде Кристиана Феннеша или Питера Реберга, и смотрелась она в этой компании этакой хулиганствующей воспитанницей школы саунд-дизайна.

Песни Норико — это писклявые игривые вокализы, колыбельные шепоты и наговоры, отзывающиеся эхом гонга, пропетые под заковыристый микронойз и насупившийся эмбиент; это чем-то напоминает того же Феннеша и Рюичи Сакамото, когда они призывают на подмогу Дэвида Сильвиана, но если Сильвиан разговаривает сам с собой голосом уставшего бога, то Норико, распахнув глаза, поет оду странностям мира сего. Тут, конечно, прежде всего — наивность и естественность: Норико обращается со звуками, с которыми европейцы привыкли вдумчиво возиться, кокетливо и вольготно; она похожа на непоседливую девицу, попавшую в продвинутый политехнический музей: до того дотронется, там покрутит, тут поерзает, здесь нажмет.

Ее дрожащие, пульсирующие какой-то своей жизнью песни — это, наверное, не музыка будущего, но музыка перед лицом будущего.

Другой вопрос, что детство и наивность имеют свойство проходить. На своем сайте мультяшная Туджико по-прежнему показывает язык и виляет бедрами, но музыка у нее в последнее время начала неуклонно матереть. Альбом «Blurred in My Mirror», сочиненный вместе с англичанином Лоренсом Инглишем, — это уже не юные радости творчества, а строгие певучие речи Норико под трескучие электронные извивы; даже «там-татам-татам» и «ко-ко-ко» она произносит с каким-то чувством потери (не говоря уж о том, что возникают они в песне от имени умирающей девушки) — так невинность превращается в ускользающую красоту. Покуда окончательно не повзрослела, ее и надо ловить.

Источник: "Афиша", 20.02.2006,