Авторы
В новой постановке «Золушки» главная героиня превращается не только из замарашки в принцессу, но еще из горничной автора балета композитора Сергея Прокофьева в сказочного персонажа. Накануне премьеры прима-балерина Большого театра Светлана Захарова, исполнительница роли Золушки, рассказала Ярославу Седову о проблемах этих перевоплощений.
- Кто же, все-таки, ваша героиня: горничная, играющая принцессу, или принцесса, освобождающаяся от роли горничной?
- Моя Золушка разносторонняя. Прежде всего я хочу провести границу между прологом, где она – горничная, и сказкой. Действие строится таким образом, что моя героиня идет на бал, зная заранее всё, что с ней произойдет. Она узнаёт всё это, прочитав страницы сказки, которые Сказочник (он же - Прокофьев) пишет и выбрасывает, потому что они ему не нравятся. А она их подбирает, разглаживает, читает. И когда он видит её заинтересованность, предлагает ей отправиться в сказку.
До сих пор у меня в репертуаре были разные героини, а здесь очень интересно в одной роли сыграть сразу нескольких персонажей. То есть, персонаж вроде бы один, но он постоянно предстает в разных обличьях.
- Если ваша героиня заранее знает что встретит и завоюет принца, будут ли у неё к нему искренние чувства?
- Она заранее не знает, что завоюет его, она к этому стремится. Но даже если знать, что тебя ждет любовь, ты всё равно испытываешь совершенно неожиданные состояния, когда она наконец-то приходит. Как ни рассчитывай, как ни предугадывай – есть чувства, которые всё преображают и направляют, если ты их проживаешь. Вот это для меня самое интересное – прожить и передать подобные чувства.
Конечно же, я стараюсь передать преображение Золушки после того, как она впервые их испытала. Это совпадает с замыслом постановщиков. У меня даже домашние платья героини разные. Они однотипные, серовато-синие, но первое, в котором она появляется до бала, мы условно назвали «печальное». Оно более поношенное, в нем она – бедная, обиженная, ею помыкают, рвут её пригашение на бал и так далее. А второе, в котором она предстает после бала, почти такое же. Но его мы назвали «романтическое». В нем уже можно танцевать с принцем.
Разумеется, дело не только в платье. После бала у Золушки и манеры, и пластика – все другое. Она двигается более плавно, у нее уже нет прежней неуверенности. Она находится в том состоянии, которое пережила при встрече с принцем. Даже если в её жизни ничего романтического больше не будет – это состояние уже навсегда с ней. И когда приходит принц – он узнает ее не по туфельке, а вот по этому состоянию.
- Вы – опытная балерина, а постановщик Юрий Посохов хоть и был хорошим танцовщиком, но многоактный балет ставил впервые. Он в какой-то мере учитывал ваши пожелания?
- Все что вы видите - его фантазии. Исполнители привносили только штрихи: варианты поз, детали взаимоотношений, не более того. Мы не пытались вмешаться в его работу, делали то, что он требовал. Это было непросто, не всё сразу получилось. Мне и моему принцу Сергею Филину многое пришлось отрабатывать часами и днями. Так часто бывает: хореограф показывает движение, органичное для его собственных физических данных, а другим исполнителям приходится искать, как сделать это движение «своим», чтобы не думать о технических приемах, а передавать состояние персонажей.
- Какие состояния героини в этом спектакле вам наиболее дороги?
- Конечно же те, что связаны с принцем! Прежде всего - объяснение в дуэте на балу, где происходит признание. Здесь должны возникнуть те душевные «токи», к которым все стремятся, но которые невозможно заранее представить, то есть те неповторимые состояния, которые можно только прожить. И вот только-только Золушка погрузилась в это состояние – бьют часы, надо бежать, и её охватывает ужас от того, что может быть всё закончилось навсегда.
А кроме этой сцены – встреча с принцем после разлуки. Здесь мы танцуем большое романтическое адажио, не радостное, а щемящее. Когда люди долго не виделись и наконец-то встретились, они испытывают не радость, а внутреннюю боль оттого, что так долго были разлучены и могли никогда больше не найти друг друга.
Gомню, как я первый раз попала в Детский мир на Лубянской площади. Ощущение, что ты прям в сказку попал: уххххтыыыы, так классно! У нас в городе такого разнообразия не было. Я запомнила не игрушки, а какой-то отдел, где продавали восковые овощи всякие, яблоки, вот это всё для художников. Какое сокровище! Там краски! Вот это всё, что мы доставали непонятными путями, кто-то с кем-то договаривался, чтобы откуда-то привезли. Дефицит же был.
Когда мы ехали, был ливень огромный: мы только собрались все, нарядились, накрасились, выходим во двор - и вдруг ливень. Но мы приехали, и все было уже подготовлено, красная дорожка со всеми фотографированиями, официальный человек от Академии нам помог пройти и сказал: наслаждайтесь, можете здесь провести сколько угодно времени. Это было как-то вдруг приятно, расслабленная атмосфера, совсем не такая, как мы ожидали.
