Авторы
Рисунок Лизы Ольшанской . Рубрику ведет Ирина Щербакова - руководитель молодежных и образовательных программ Мемориала: Больше шести лет назад «Мемориал» вместе с еще несколькими организациями объявили первый всероссийский конкурс исследовательских работ для старшеклассников «Человек в истории. Россия – ХХ век». Мы стремились стимулировать подростков заняться близкой историей, историей того, что их окружает. Сквозная тема конкурса – судьба человека, судьба семьи на фоне двадцатого столетия, и это прежде всего постоянные перемещения и скитания – по своей, но гораздо чаще по чужой воле – по российским пространствам. Примечательно, как распределяются темы по карте страны. У каждого региона свои болевые точки и своя культурная память. У коренных питерцев – часто возникает тема блокады. В республике Коми большая часть населения – потомки ссыльных или бывших заключенных, в их памяти важнейшее место занимает история ГУЛАГа. Юг России – две доминирующие темы: голод и расказачивание. Из Бурятии идут работы – об уничтожении буддийских храмов и об их восстановлении. Из Калмыкии – о депортации калмыцкого народа. На примере конкурсных работ можно проследить, как переплетается общая национальная память с памятью региональной. Но сквозная тема – это история крестьянской России, и число таких работ не уменьшается. В 2005 году главной темой конкурса стала тема «Человек и война. Цена победы». Более 1,5 тысяч работ, пришедших на шестой конкурс, показывают картину Отечественной войны глазами нынешних 15-18-летних. Они – последнее поколение, у которого еще есть возможность соприкоснуться с живыми носителями коммуникативной памяти. Большая часть участников конкурса – школьники из небольших российских городков, поселков, деревень. Их деды и прадеды – те самые рядовые, из которых сложились миллионные цифры военных потерь. Большинство историй, записанных ребятами, рассказывают о жизни в тылу, в оккупации, об эвакуации, о бегстве, о разбомбленных эшелонах, о потопленных баржах. Это истории пленных и угнанных в Германию; это крайне тяжелая правда о партизанском движении, рассказать которую не берутся сегодня и взрослые историки; это картины непосильного, фактически принудительного труда и постоянных репрессий в тылу – то есть все то, что жило в народной памяти, хотя и вытеснялось из официальной памяти вплоть до 90-х годов. В Стенгазете мы будем публиковать лучшие конкурсные работы и прежних лет, и нынешнего года. Все они печатаются с большими сокращениями. Подробнее о конкурсе можно прочесть тут. Подготовка текстов - Виктория Календарова
«Памятник Александра II имел странный вид. Веревки, привязанные к шее царя, опускались к ограде памятника, образуя собой пирамиду. К этим веревкам, а их было много, были подвешены портреты членов царской фамилии и прочие атрибуты царизма – изображения царской короны, царских вензелей и т.п. Всего этого висело довольно много и закрывало почти полностью черную скульптуру царя».
«На заседании педагогического совета Алатырского реального училища слушали заявление директора Д. П. Чирихина. Принимая во внимание возбужденное революцией настроение учеников, пед. совет училища счел необходимым освободить 5-й, 6-й и 7 классы от занятий до понедельника 13 марта. Относительно ношения учениками красных бантов решено предложить им носить эти символы русской свободы не на блузах, а лишь на верхнем платье».
Для размещения воинских частей были отдано только что отстроенное Епархиальное училище. «Надо было видеть, как солдатня впервые входила в такое дивное помещение с гиканьем, присвистом, злобствуя на духовенство, освобожденное от призыва в армию; это, дескать для их деток приготовили чудесное здание; теперь – не бывать этому, думали солдаты, срывая свою злость разрушением мраморных ступеней прикладами винтовок…»
Сначала на брустверах окопов Западного фронта были выставлены белые флаги, затем солдаты и с той и с другой стороны начали вылезать из своих окопов: «Подошли, стали здороваться, пожимая руки, хлопая друг друга по плечу, смеялись, в глазах светилась самая искренняя и задушевная радость, дружеское чувство; стали в этот момент уж не врагами, а близкими подлинными друзьями».
Жили в бараках. В 11 часов ночи, когда усталые за день люди валились с ног, начиналась проверка. Потом ранний подъем. Освободилась через один год и три месяца по амнистии военного времени. Десять дней зимой пешком она шла из лагеря домой к родителям, которые постарели от горя, ожидая детей.
Бабушка хорошо помнит большой деревянный дом, обитый тесом, ставни, расписанные цветами, большое хозяйство. Обязательно соблюдали пост, ходили в церковь. Сдавали продналог, а излишки продавали. Политикой не интересовались и не догадывались, что их ожидает.