Автор: Елена Кройтор, на момент написания работы студентка 1 курса, Казанский (Приволжский) федеральный университет. Научный руководитель Елена Владимировна Раздьяконова. 3-я премия 18 Всероссийского конкурса «Человек в истории. Россия – ХХ век», Международный Мемориал
1917 год. О чем мы вспоминаем, когда слышим эту дату? Что ему предшествовало и что последовало за ним? Первая мировая война, Февральская революция, отречение Николая II, Октябрьский переворот, Гражданская война – моему поколению эти события кажутся такими же далекими и погребенными под пластами времени, как и эпохи Петра I или Екатерины II. Слишком давно это было.
Так было и для меня, пока в мои руки не попали тексты воспоминаний жителей моего родного города Алатыря, очевидцев того времени. С этого момента история 1917 года стала оживать.
В основе этой работы лежат материалы из фондов Алатырского краеведческого музея: краеведческие издания научной библиотеки музея; личный фонд алатырских краеведов братьев В. Н. и С. Н. Грошевых – участников событий 1917 года; личный фонд и воспоминания учителя, музыканта И. Н. Краснова – участника Первой мировой войны и очевидца Февральских событий; личный фонд семьи Кашигиных; фонд Алатырского реального училища.
Кроме этого, Анна Вячеславовна Кашигина, живущая в Москве дочь В. Н. Кашигина – участника Первой мировой войны, предоставила мне возможность использовать воспоминания своего отца.
Для иллюстраций использованы фотографии из коллекции краеведа Николая Петровича Головченко (г. Алатырь) и из личного архива Михаила Феликсовича Нагевича (г. Москва).
Главной целью исследования было ввести в научный оборот ранее не опубликованные документальные источники, в той или иной мере относящиеся к истории 1917 года. Добавить в «калейдоскоп» революционных событий общероссийской истории частицы отдельных локальных историй из жизни провинциального города Алатыря
Алатырь – административный центр Алатырского муниципального района Чувашской Республики. Основан в 1552 году. До 1920 года – уездный центр Симбирской губернии. Сегодня его население 35 591 чел. (данные 2016 года).
«Встреча Нового 1917 года произошла в нашем Грузинском полку на позиции. В ночь с 31 декабря на 1 января наша рота по обыкновению не спала, неся позиционную сторожевую вахту. Часы приближались к 12-ти, на столе появилась бутылка зубровки, хереса, колбаса, сыр. Ровно 12. Сели за стол, налили по единой, начались взаимные поздравления с Новым годом, новым счастьем (разумелось, высшим счастьем – конец войны)». Так начинается одна из глав воспоминаний участника Первой мировой войны, учителя из Алатыря Ивана Николаевича Краснова (1888–1960).
Иван Николаевич родился в селе Висяга Алатырского уезда. Окончил Порецкую учительскую семинарию, в 1908-1914 гг. заведовал школами Буинского уезда Симбирской губернии, а с началом Первой мировой войны был призван на фронт.
Там и встречали Новый, 1917 год. Ждали с новыми надеждами. Война шла уже несколько лет, народ был истощен, число убитых и раненых превысило 9 млн человек, Воевать ушла почти половина трудоспособных мужчин в возрасте от 16 до 50 лет. В тылу не хватало рабочей силы, а трудовой день увеличился до 14–16 часов. Железная дорога не справлялась с поставкой продовольствия, возникли перебои с топливом, в магазинах появились невиданные до этого бесконечные очереди, цены на продукты выросли.
Патриотическое чувство ушло, остались лишь раздражение, ненависть к войне и тем, кто ее затеял. Это подтверждают и свидетельства очевидца событий Ивана Краснова, в дневниковых записях которого мы читаем:
«Не надо продолжать войну. Сколько жертв, горя и слез принесла с собой народу ненавистная война, затеянная царем и буржуазией. На позиции выставлены воины из крестьян и рабочих, которым, в сущности, война совсем не нужна, она принесла им лишь бесчисленные жертвы и разорение. Война выгодна для наживы буржуазии и капиталистам, так пусть они и воюют. Долой войну!»
Краснов пишет, что в январе в Петербурге начались волнения среди солдат гарнизона, затем к ним присоединились рабочие Путиловского завода, позже недовольство распространилось на прочие заводы и фабрики. Возникли многочисленные демонстрации с красными флагами и лозунгами «Долой войну!». Полиция конная и пешая, жандармерия, стражники (казачество) с ожесточением разгоняли демонстрантов, пуская в ход нагайки и шашки. От высшего начальства был получен приказ: «Патронов не жалеть, подавить беспорядки».
На фронте начались разговоры, подогреваемые горячей надеждой на конец войны, которая всем опротивела. «В частях говорили между собой: “Если в столице появились у солдат и рабочих лозунги 'Долой войну!’, значит дело верное – скоро будет, действительно, конец войне! Ура! Ребята, скоро – по домам!!!”».
Не менее ценную и интересную информацию о событиях на фронте можно найти у другого участника Первой мировой войны – подпоручика Вячеслава Николаевича Кашигина (1898–1961). Он тоже родился в Алатыре, окончил Николаевское артиллерийское училище. В военных действиях с декабря 1916 года. Подпоручик, начальник связи 1-ой батареи 2-го Казанского артиллерийского дивизиона.
Его записи относятся уже лету 1917 года. Именно из них мы узнаем о подготовке летнего наступления. Автор отмечает, что к этому моменту командный состав потерял былой авторитет, армия была деморализована и стала распадаться: «Начинались местам братания, война перестала быть популярной…» В таком состоянии полк пошел в «июньское наступление», или, как его еще называли, «наступление Керенского» – Временное правительство надеялось с его помощью «укрепить основные позиции контрреволюции» и удержать в узде силы революционные. Оно стало последним наступлением русских войск в Первой мировой войне – блестяще подготовленное русским командованием, оно провалилось из-за катастрофического падения дисциплины в войсках.
Кашигин пишет, что на тот момент в армии отсутствовала основная силовая масса – пехота. Это дало противнику повод перейти в контрнаступление. В результате: «Жидкая цепочка фронта стала трещать по всем швам… Наступление превратилось или превращалось в отступление».
В воспоминаниях Ивана Николаевича Краснова особый акцент делается на русско-немецких отношениях с того момента, когда на фронте началось массовое братание. Уже Новый 1917 год русские и немецкие солдаты встречали практически вместе: «Затем кому-то пришла мысль – поздравить с Новым годом наших соседей по окопам – немцев, благо немецкие окопы находились от нас совсем близко... Узнали, как по-немецки поздравить “с Новым годом”, а они кричали по-русски. А для пущего эффекта – торжественно открыли стрельбу из бомбометов, немцы начали отвечать так же, это получилось необыкновенно помпезно...»
Автор пишет, что сначала на брустверах окопов Западного фронта были выставлены белые флаги, затем солдаты и с той и с другой стороны начали вылезать из своих окопов: «Подошли, стали здороваться, пожимая руки, хлопая друг друга по плечу, смеялись, в глазах светилась самая искренняя и задушевная радость, дружеское чувство; стали в этот момент уж не врагами, а близкими подлинными друзьями».
Позже обе стороны приглашали друг друга в свои окопы и угощали. Трудность была в том, что многие не владели вторым языком. Приходилось объясняться при помощи жестикуляции. Нашлось много офицеров, которые стали выступать в качестве переводчиков. В целом же ситуация была очень дружелюбная и совершенно не военная.
«У наших и у немцев лица выражали возбужденно-радостное настроение. Вчерашние враги преобразились в закадычных друзей; сошлись простые жизнерадостные люди, которых натравливали друг на друга, как собак, пресловутые хозяева воюющих государств; теперь стоило бы спросить каждого немца или русского – обидели ли взаимно они друг друга когда-нибудь, и сердиты ли теперь немцы на русских, или русские на немцев? Конечно, нет. Сейчас сошлись миролюбивые люди из крестьян и рабочих, одетые в военную одежду».
Дальше братание приобрело массовый характер. Автор сравнивает атмосферу на фронте с международной ярмаркой в Лейпциге или в Смоленске. Открылись пункты меновой торговли и продажи за деньги. У немцев можно было приобрести охотничьи ружья с Крупповскими стволами (марка – "три кольца"), знаменитые золингенские бритвы, ножи разных систем, ножницы, инкрустированные серебряные портсигары, золотые и серебряные чайные ложки, золотые кольца и серьги с бриллиантами. Торговля русских солдат состояла, главным образом, из продажи и обмена сливочного масла, украинского сала, мыла, сальных и стеариновых свечей, мясных и рыбных консервов, шоколада, конфет «Миньон», «Реномэ» и др., брокарские одеколон, духи, мыла, пудра. Также в изобилии продавались разные хозяйственные вещи.
Продолжение следует
4 октября 2016 года Минюст РФ внес Международный Мемориал в реестр «некоммерческих организаций, выполняющих функцию иностранного агента».
Мы обжалуем это решение в суде
