Авторы
предыдущая
статья

следующая
статья

16.11.2017 | Нешкольная история

Воспоминания о Революции . Часть 2

Страницы провинциальной истории города Алатыря

публикация:

Стенгазета


Автор: Елена Кройтор, на момент написания работы студентка 1-го курса, Казанский (Приволжский) федеральный университет. Научный руководитель Елена Владимировна Раздьяконова. 3-я премия 18 Всероссийского конкурса «Человек в истории. Россия – ХХ век», Международный Мемориал

Первая мировая война резко изменила жизнь и нашего провинциального Алатыря. Город стал центром формирования воинских частей, пунктом квартирования 160 запасного пехотного батальона и конного запаса. В городе порой размещалось до 10 тыс. солдат. На поселение прибывали пленные немцы, австрийцы и турки. С появлением последних, началась эпидемия тифа. Кроме того, в Алатырском уезде должно было поселиться 10 тыс. беженцев из западных губерний.
Для размещения воинских частей были отданы здания Женской гимназии, Реального и только что отстроенное Епархиального училище.

Командир 160-го пехотного батальона В. Савельев выражал свою благодарность: «за удобства, предоставленныя нижним чинам, Высочайше вверенного мне батальона, в здании Алатырского Епархиального училища, дают мне возможность засвидетельствовать о той великой заслуге, которую оказало духовенство Алатырского округа, отдав Русскому солдату колыбель, приготовленную и предназначенную для их учащихся дочерей».

Невозможно в этой связи не процитировать дневник тогда еще новобранца Ивана Краснова, который рисует менее благостную картину: «надо было видеть, как солдатня впервые входила, обутая в тяжелые военные скрёбалы, в шинелях, с винтовками в такое дивное помещение с гиканьем, присвистом, злобствуя на духовенство, освобожденное от призыва в армию; это, дескать для их деток приготовили чудесное здание; теперь – не бывать этому, думали солдаты, срывая свою злость разрушением мраморных ступеней прикладами винтовок… Через неделю помещение было загажено и прнняло вид типичной вонючей казармы, с удушливым запахом солдатских кожаных сапог, махорки, солдатских щей и каши».
Армии требовалось не только оружие и боеприпасы, но и огромное количество обмундирования, обуви и другого имущества, которое и стало изготавливаться в городе и уезде.

С августа 1914 г. по май 1916 г. в Алатыре и окрестных селениях для интендантского ведомства было сшито 61 527 пар сапог, 347 354 шинели, 472 180 рубах и другого имущества.

При посредничестве созданного Военно-промышленного комитета в 1915–1916 гг. артели кустарей и учебно-ремесленная мастерская Алатырского уезда изготовили десятки тысяч снарядных ящиков, соломенных матов, деревянных лопат и т. п.
Призывы в армию, реквизиция лошадей для нужд военного времени, сокращение посевных площадей обострили продовольственный вопрос. Хлеба требовалось все больше, так как население города постоянно росло.

Вот несколько цифр из архивных документов:

– 14 сентября 1915 г. Пребывающих в Алатырь ратников в количестве около 4 600 человек начали размещать по обывателям города;

– 22 сентября 1915 г. Из донесения командира 160-го пехотного батальона: «на довольствии… состоит 7 674 человека»;

– 1 октября 1915 г. К 31 332 местным горожанам прибавилось 1 279 военнопленных и военнообязанных, 230 беженцев, 159 раненых воинов, 7 162 нижних чина в воинских частях.
В январе 1917 г. алатырский городской голова сообщал в Симбирск о «совершенном отсутствии в городе ржаной муки». Даже в воинских частях ощущалась острая нехватка продовольствия.

Командир одного из батальонов, расквартированного в городе, с возмущением писал в Алатырское уездное земство: «Кормить по закону хлебом я обязан, давать же вместо хлеба читать (ваши) циркуляры я не имею права».

Среди населения города росло недовольство. Положение на фронтах было лучшей агитацией против существующего строя. Агент алатырской полиции доносил: «Эшелоны с ранеными, проходящие через станцию на Восток, революционизируют местное население».

Интересно сравнить страницы воспоминаний Ивана Краснова и Вячеслава Кашигина, где каждый из них описывает свои впечатления от встречи с Александром Федоровичем Керенским – исторической фигурой, сыгравшей не последнюю роль в событиях 1917 года.
«Вскоре, подъехал в автомобиле небольшого роста человек в солдатской гимнастерке, на ногах ботинки с обмотками, на голове простая солдатская фуражка с кокардой. Проворно выскочил из автомобиля и скорым шагом направился к приготовленной заранее трибуне…», – так описывает военного министра И. Н. Краснов.

Он отмечает, что Керенский обладал незаурядными ораторскими способностями, знал психологию солдат и чувствовал их настроение. Благодаря этому произнесенная речь оказала огромное влияние на толпу, солдаты и офицеры бросились к трибуне и на руках понесли его с громовыми криками «Ура! Ура! Ура!!!». Краснов пишет, что это «была поистине волнующая и потрясающая картина, патриотическое чувство, казалось, разлилось, захлестнуло всю массу, как в наводнение, каждый солдат и офицер проникся жаром настоящего патриотизма».

Диаметрально противоположное мнение о Керенском дается в записях Вячеслава Кашигина: «Перед отъездом с фронта имел счастье видеть первый и последний раз новоявленного “Бонопарта” – главковерха Керенского. Лично на меня он произвел отвратное впечатление психопата и неврастеника. Его выступление с завыванием и призывами к продолжению войны до победного конца, с подергиванием всего тела при этом и гримасничаньем, было отвратно…» Здесь мы видим весьма субъективную, но не менее ценную психологическую характеристику знаменитой личности.
В нашем же городе имелся свой Керенский, не однофамилец Александра Федоровича, а кровный родственник – его двоюродный брат Сергей Александрович Керенский, директор Алатырского реального училища, уникальный и удивительный человек, снискавший любовь и уважение как у своих подопечных, так и у горожан.

В период работы в Алатыре он провел значительные преобразования, направленные на улучшение обучения детей. Заветной мечтой Сергея Алексеевича было построить новое здание Реального училища в городе. К сожалению, жизнь С. А. Керенского окончилась трагически – в августе 1911 года он заболел тифом и скоропостижно скончался. А мечта о новом здании в связи с теми же событиями 1917 года так и не была осуществлена. В 1918 году советская власть навсегда закрыла Алатырское реальное училище.

Два Керенских – две личности и две судьбы… Один не доживет и не увидит, как всё перевернется в 17 году. Другой – участник и в какой-то степени виновник этого переворота – избежит революционного молоха, будет жить вдали от России и умрет в возрасте 89 лет в спокойной и сытой Америке.

Продолжение следует

4 октября 2016 года Минюст РФ внес Международный Мемориал в реестр «некоммерческих организаций, выполняющих функцию иностранного агента».
Мы обжалуем это решение в суде









Рекомендованные материалы


Стенгазета

Ударим всеобучем по врагу! Часть 2

Алатырские дети шефствовали над ранеными. Помогали фронтовикам, многие из которых были малограмотны, писать письма, читали им вслух, устраивали самодеятельные концерты. Для нужд госпиталей учащиеся собирали пузырьки, мелкую посуду, ветошь.

Стенгазета

Ударим всеобучем по врагу! Часть 1

Приезжим помогала не только школьная администрация, но и учащиеся: собирали теплые вещи, обувь, школьные принадлежности, книги. Но, судя по протоколам педсоветов, отношение между местными и эвакуированными школьниками не всегда было безоблачным.