Что с "Грузовиками" что-то неблагополучно, было понятно и по их прошлогоднему диску «Ищу друга», где прежняя ритмическая эквили­бристика все больше начала походить на нервный тик, а абстрактное ­стихотвор­ство сменилось пространными монологами.

Эллиотт — отшельник-одиночка, все многоголосье, все приумно­женные гитары и шумовые крещендо, звучащие на «Howling Songs», он играет сам; его методы чем-то напоминают методы Леонида Федорова в сольной ипостаси.

Роберт пишет свои послания исключительно прописными буквами: его слова и работают только тогда, когда произнесены самым патетическим образом. Его пошлость не раздражает, но притягивает, потому что из формы становится содержанием.

Группа Kira Kira вытаскивает на сцену разнообразнейший акустический реквизит: большую его часть можно купить в музыкальной лавке за 9, 99 чего угодно, или в детском магазине, или найти на помойке, причем не так уж неважно, как это будет звучать.

В пору, когда вокруг царил гранж, обрамляли неуравновешенную психоделику флейтами; в конце девяностых стали играть возвышенный сельский арт-рок — и так и не обзавелись ни соперниками, ни последователями.

Его обращение к джазу может быть понято как стремление к подлинной, непреходящей форме, а может — как игра с музыкой толстых, и стоит ли удивляться, что буржуазное искусство заглушает критику буржуазии.