Каждая третья новая группа происходит из Бруклина, куда в девяностых ломанулись люди творческих профессий. Звучат эти группы совершенно по-разному, единственный объединяющий признак — что музыку они играют предположительно свежую и злободневную.

Eleanoora Rosenholm — это ведь практически как колыбельная, которую слышишь в младенчестве, когда еще не знаешь, что такое язык, не подозреваешь, что сулят слова, счастье или смерть, но помнишь, что завтра будет утро.

Это действительно панк-хардкор, очень лютая и злонравная музыка: сырое гитарное месиво, экспрессивный, как забористое ругательство, ритм, две тысячи процентов живой энергии — вокалиста буквально тошнит словами.

Их музыку не назовешь сложной, но в ней определенно есть некое таинство. Это открытое, живое пространство, а точнее сказать — время: High Places понимают музыку именно как протяженную во времени субстанцию, ценную своей необратимостью.

Бек поет о ядерных катаклизмах, экологическом кризисе и пропасти между поколениями — но это не протест и не предостережение; скорее расписка в собственном бессилии. Вокруг творятся ужасные вещи, и ты ничего не можешь с этим сделать.

Вокалист, прежде имитировавший стоны молодого Роберта Смита, в лучшие моменты вопит, будто испуганные звери в ночном зоопарке из м/ф «Следствие ведут Колобки». «Intimacy» — это даже не ню-рейв, это какие-то перебродившие джангл и биг-бит.