Огромный стальной мост, по которому советский народ должен был перебраться в светлое будущее, выдерживавший многочисленные натиски бурь и ураганов, легко развалился от слабого порывистого ветерка. Этот ветерок называется «межнациональные отношения».

«Лампа Мафусаила» — это не прежний Пелевин времен «Чапаева и Пустоты», но и определенно не Пелевин эпохи трескучих «Цукербринов» и идеально полого, безжизненного «Смотрителя». Нынешний роман — очень странное чтение, одновременно похожее на всенародно любимый бренд «пелевин» и в то же время иное: со сложной архитектурой, с внутренними рифмами и с неожиданной для этого автора обаятельной самоиронией.

Около школы мы с детьми посадили акации, в школьном огороде выращивали овощи и картошку. За счет средств, вырученных от продажи овощей и картофеля, мы покупали имущество для школы: спортивные принадлежности, книги для библиотечки, журналы, вёдра и т.д.

Масштабная, привольно раскинувшаяся во времени и пространстве история, диковинным образом переплетающая романы Диккенса с гомеровской «Одиссеей» и триллерами Фредерика Форсайта, «Безгрешность» — идеальный литературный блокбастер для отечественного рынка, традиционно ценящего размах.

Улица длиною в 4–5 км в Огурцах всегда была одна и делилась на три части. От въезда до первого моста – «Хохлатчина», здесь жило много украинцев (хохлов). Центральная часть – «Заимщина». Здесь располагались три заимки. Третья часть деревни называлась «Махновщина», потому что здесь жители почему-то часто дрались.

«Когда возвратились – нас, будто, обдали сверху донизу помоями. Самое большое горе было у нас, что мы, горячо любившие Родину, были теперь предателями. Власть, можно сказать, повесила позорное клеймо».